Больней, чем быть укушенным змеёй, иметь неблагодарного ребёнка.
Люди слишком часто ведут себя, как неблагодарные скоты.
Довольно! Я стараюсь быть милым с Артуром, готовлю, убираю, всегда приветлив, не говоря уже о такой мелочи, что я не раз и не два спасал ему жизнь. И никакой благодарности, нет, только кричит. А теперь ты меня игнорируешь. Здорово, будто меня нет. Привет, я Мерлин, но ничего — я невидимка!
Чернейшая неблагодарность
Роптать на небо: дав нам жизнь взаймы,
Оно потребовать уплаты вправе.
— Что ж, нет покоя проклятым. По крайней мере, она покоится в мире. Вернулась в ящик, из которого и появилась. Я полагаю, мне придётся искать новый источник дохода, чем набивать себе карманы. Никакой премии для старины Энзо в этот раз. Как обычно, мать твою…
— Ты ведь знаешь, как это бывает у ведьм, Энзо. Они заключают сделку с дьяволом и когда умирают, он забирает то, что ему причитается. Тебя засасывает в ад и вечность бросает между разной жуткой хренью, типа там это так принято.
— Зачем ты мне это рассказываешь!? Разве не по этому мы стоим здесь, молимся, чтобы её душа успокоилась с миром!? Тогда какого хрена я торчу здесь, рискуя подхватить простуду, если эти молитвы ничего не значат!?
— Но, ведь, приятно думать, что молитвы хоть чего-то стоят, не правда ли? Ты на ней убийственно нажился. Чёрт, никто не поручится, что ей там не станет одиноко и она не вернётся пощупать тебя за булки.
— Меня!? Пусть лучше в аду остаётся!
Победители не любят вспоминать о тех, кто своими шпагами расчищал им путь к победе. Это старая истина, старая как мир…
— Бабушка прислала очередной дурацкий пирог. Ненавижу ее пироги!
— Не может она быть ее внучкой.
Мне надоело делать невозможное для неблагодарных.
Неблагодарность с сердцем из кремня,
Когда вселишься ты в дитя родное,
Морских чудовищ ты тогда страшней.
— Давай, рыцарь, преподай мне урок!
— Главное ты так и не усвоил — спиной поворачивайся только к трупам.
— Ты и есть труп! Только еще не знаешь об этом! Сдохни, Боуэн! Тебе с твоими убеждениями не место в этом мире!
— Это и твои убеждения!
— Они никогда не были моими!
— Ты произнес клятву от всего сердца!
— Выдавил слова из себя, потому что не смог проглотить! Потому что ты хотел их услышать!
— Лжец! Я же всему научил тебя!
— Ты научил меня драться — и все! Я взял то, что мне было нужно.
— Рональд! — закричала Элизабет. — Как я рада тебя видеть!
Он посмотрел на свою спасительницу, поморщился и сказал:
— Фу, какая ты грязная, Элизабет! Пахнешь пеплом, волосы всклокочены, напялила этот бумажный мешок… Оденься, как нормальная принцесса, тогда и поговорим.
— Знаешь, Рональд, – ответила ему Элизабет, – твоя одежда в полном порядке, да и прическа тоже. С виду ты вполне похож на нормального принца, но на самом деле ты полная задница!
Элизабет, само собой, не вышла замуж за Рональда, и ни разу об этом не пожалела!
По мнению Бисмарка, правительство уподобилось глупой курице, когда в войне за Ломбардию вдруг решило «спасать» Австрию от разгрома.
— Ради чего спасать? — рассуждал Бисмарк, — Ради того только, чтобы Австрия, благодарная за спасение, опросталась на наши головы? Вспомните, как она расквиталась с Петербургом за услугу в подавлении венгерского мятежа…