Я тяжело вздохнула, и это был очень глубокий вздох, потому что он содержал много маленьких вздохов: один вздох разочарования, другой — грусти… и еще не знаю чего.
Помня, как жестоко Хацумомо со мной обращалась все эти годы и как я ее ненавидела, меня бы должен был вдохновлять этот план. Но возможность заставить Хацумомо страдать не доставляла мне удовольствия. Я вспомнила, как в детстве, плавая в пруду рядом с нашим подвыпившим домиком, я почувствовала ужасное жжение в плече. Меня укусила оса и пыталась освободиться от моей кожи. Я растерялась, но один мальчишка сорвал осу с моей кожи и держал ее за крылья. Все принялись решать, как ее убить.
У меня очень болело плечо, и я, естественно, не испытывала к ней добрых чувств. Но у меня заболело в груди от мысли, что это крошечное существо ничто не может спасти от смерти, от которой его отделяли мгновения. Сейчас у меня возникли те же чувства по отношению к Хацумомо. Много вечеров подряд мы преследовали ее по Джиону до тех пор, пока она не возвращалась в окейю, только чтобы избавиться от нас.
Я напоминала себе танцовщицу, с детства репетирующую танец для представления, которое никогда не состоится.
Если Нобу-сан хочет убедить меня, будто он не сердится, ему стоит проявить больше дружелюбия и не вести себя, как пантера, которую несколько месяцев не кормили.
Я думаю, госпожа, она обращает на неё не больше внимания, чем на листок, случайно залетевший во двор.
Она принадлежала к тем людям, кто замечает вещи, только если на них есть ценники.
Когда меня запирали внутри, я хотела выйти наружу. Теперь жизнь так изменилась, что, находясь снаружи, я мечтала попасть внутрь.
Меня удивляло, что мужчины до такой степени были ослеплены её красотой, что готовы были общаться с настоящим демоном, хоть и прекрасным.
Если на протяжении долгого времени наблюдаешь за человеком, то для тебя не будет секретом, как он себя поведёт в той или иной ситуации.
В ушах стоял шум, как от крыльев мечущейся в панике птицы. Возможно, это билось мое сердце, я не знаю. Но если вам доводилось видеть птицу, залетевшую в храм и пытающуюся найти выход, то вы можете себе представить овладевшие мною чувства.
Если люди умирают, они все равно продолжают жить в нас, наших воспоминаниях.
Неверно выбранная жизненная дорога делает человека злым.
Но как вынести жизнь, в которой мои желания вовсе не учитывались?
Знак ничего не сообщит до тех пор, пока ты не поймешь, как его интерпретировать.
Если у тебя нет листьев, ствола или корней, то как ты можешь продолжать называть себя деревом?