Хавьер Эспозито

— Да что плохого может случиться?
— Я не знаю! И это заставляет меня нервничать.

— Спокойнее, он идет. Ведите себя нормально.
— Я не могу!
— Это нормально.

— Она понимает, что сама себя подставила?..
— Я сказал, что она милая, а про ум ничего не говорил.

Да, бросьте, он виновен. Никто в этом и не сомневался, пока Касл не начал халтурить на мафию.

— А из меня какой получился бы отец?
— Отличный!
— Несмотря на отсутствие примера?
— Ты знаешь, каково это — расти без отца. И ты не дашь своему ребенку почувствовать ту же боль.

— Дай угадаю. Она была примадонной, которую все ненавидели.
— Вообще-то, Касл, она была писателем-сценаристом.
— Писатель-сценарист?
— Угу.
— Зачем кому-то понадобилось убивать писателя?
— О, как много причин.

— Почему мужчины так похожи на детей, когда у них что-то болит?
— Всё дело в эволюции. У мужчин, которые могут сделать так, чтобы женщины за ними ухаживали, больше шансов выжить.
— Серьёзно, Эспо? Где ты это прочитал? В журнале «Выдумай сам»?

— Мы недавно ставили ёлку, и Дженни сказала мне: «Это не похоже на Рождество, если нет детей». Она хочет попробовать. Но я прихожу на работу, каждый день смотрю новости… Кажется, будто мир разваливается на части. Как я могу дать жизнь ребенку в этом ужасе?
— Мир всегда разваливается на части, брат, с начала времен. Но иметь детей, создавать семью — именно то, что не позволяет ему развалиться на части.

— А что насчёт твоей матери?
— Я добьюсь для неё справедливости. Просто не сегодня. А до тех пор буду добиваться этого для других.

Беккет: У тебя есть запасной пистолет?
Эспозито: Да. *отдаёт Беккет запасной пистолет*
Касл: Эй, а как насчёт меня?
Эспозито: Ты имеешь в виду запасной запасной пистолет?

Только в Нью-Йорке какой-нибудь парень может одеться как зомби и пройти по улице незамеченным.

— Если бы это был бы фильм ужасов, нас бы убили первыми за то, что мы разделились.
— Вот только мы не пьяные студенты, которые хотят повеселиться. Мы опытные офицеры правоохранительных органов и патронов у нас хватит, чтобы вынести целую банду зомби.
— О, самоуверенный латинос, ты точно сдохнешь первым.

— Видел? Я для неё как будто не существовал!
— Так и есть — с этим кольцом на пальце. Для одиноких женщин ты — невидимка, привыкай.

— В котором часу вы ушли из студии?
— Мы закончили в шесть, и я пошла домой. Я приготовила ванну, налила бокал вина, включила музыку, потом выскользнула из шелкового халатика и пена покрыла каждый сантиметр моего тела.
— Вау…
— А вы, мистер Хастинкс?
— Аналогично.
— Тоже принимали ванну с пеной?
— Нет, ушел сразу после съёмок.

— По доброй воли рискнуть всем, чтобы вызволить любимую из тюрьмы… Это и есть настоящая любовь!
[спустя некоторое время]
— Грег рискнул всем ради нее, будь мы на месте Эми, мы бы сгнили в тюрьме.
— Говори за себя, брат, я бы сбежал!
— Бросив меня?
— Закон джунглей — каждый сам за себя.
— Надо же, друзья познаются в гипотетической тюрьме…
— Не бойся, Касл, я бы тебя вытащила.