И прежде смертной пустоты, есть пустота от выпавшего зуба.
Его ответ был как белый тополь – в нем не было определенности.
Никто не знает, что ты есть, кроме тебя.
Однако, что именно то, что ты есть, не знаешь даже ты.
Если только ты не исследовал этот вопрос в полной мере, заглянув за пределы того, что ты называешь собой.
Я знаю точно, куда течет река,
Я знаю точно, зачем растут цветы.
Куда прячет утро три тысячи звезд,
Не считая голубой луны.
Откуда ветер приносит облака,
И как до солнца добраться налегке.
Но если ты спросишь меня о любви,
Я не знаю, что сказать тебе…
Хуже всего в жизни — неопределённость: она отнимает волю к действию.
Геройствуя словечком,
Ты действуй иногда,
А то ж ни Богу свечка,
Ни черту кочерга.
Наши враги не будут сидеть и ждать, когда мы будем готовы. Они где-то там, уже планируют свой следующий шаг. Никто из нас не знает, что это будет, но оно уже близко. Независимо от того, готовы мы или нет.
2
2
Все вокруг меня говорят, что «надо наслаждаться юностью», но для меня это не так просто. Что будет после окончания школы? Куда мне податься? А если я повторю судьбу мамы?… Эх… Не волнуйся так, Рей! Жизнь продолжается… Надейся! По крайней мере, эти выходные будут вдохновляющими…
В наше время симпатии стали неопределенными, определенно лишь чувство отвращения. Не имея возможности точно знать, чего же нам хочется, мы зато знаем, чего мы больше не хотим.
Эта невозможность что-либо изменить жутко изводит. Потом, когда получаешь долгожданное, ты уже не радуешься, а трясешься в страхе, и в голове одна мысль: как бы не потерять теперь…
Начать процесс по серьёзному делу равносильно тому, чтобы нырнуть в темный, заросший водорослями пруд, надев спортивный пояс для отягощения. Успеваешь только набрать воздуха, и всё остальное перестает существовать. И тебе всегда кажется, что ты тонешь.
Stepping into a major trial is like plunging with a weighted belt into a dark and weedy pond. You manage to scramble up for air, but the rest of the world doesn’t matter. And you always think you’re drowning.
I stay inside my bed
I have lived so many lives all in my head.
And don’t tell me that you care
There really isn’t anything now, is there?
You would know, wouldn’t you?
You extend your hand to those who suffer
To those who know what it really feels like
To those who’ve had a taste like that means something.
And oh so sick I am
And maybe I don’t have a choice.
And maybe that is all I have?
And maybe this is a cry for help?
И я лежу в своей кровати,
Роются мысли в моей голове.
Ты не заботься обо мне,
В моей голове гулко, как в пустой палате, в ней мыли нет… или есть?
Ты видишь это, видишь ведь?
Ты протягиваешь руку помощи страдающим,
Тем, кто хорошо знает, что такое страдания, тем самым вкус вспоминающим,
Будто твои действия означают внимание,
И боже мой, как я болен,
И у меня не осталось выбора.
А может… я наоборот волен?
Может это о помощи крик?
Всё слишком неопределённо, всё вокруг меняется слишком быстро, и никто не сможет сказать, что будет через год.
Things were too unsettled, and changing rapidly, and, well, no one could say where they might be in a year.
… единственное, в чем можно быть уверенным, — это в том, что в конце пути нас всех ждет смерть.
Осведомленность — залог принятия решения. Но ужас в том, что часто это необходимость принятия окончательного решения.