Ты понимаешь какое дело, то, что они ругаются, это не страшно. Страшно, когда уже говорить друг с другом не о чем, когда всё равно становится.
— Я, конечно, всё понимаю, но, Марина Владимировна, у нас двоемужество наказуемо по закону!
— Да, да, да. Я знаю. Просто спать с другим мужчиной — это ничего, а быть ему женой — это аморально.
— …привычка уничтожает все, включая людей. А уж после четырех лет брака…
— После пяти, — уточнил я.
— После пяти лет брака все превращается в привычку. Привычка не оставляет места новизне, а без новизны нет очарования, нет влюбленности. Это правда. Но есть другое.
— Например?
— Ну, я не знаю, нечто более важное, — ответил он нетерпеливо. — Чувство сообщничества, полагаю, привязанность.
Никогда ничего не остается прежним. И менее всего в браке.
Только первая страница в брачной книге написана стихами, остальное — суровой прозой.
После своего брака я понял, человеку жить с другим человеком — это дико глупая мысль.
Жил некогда один народ, не познавший прелести цивилизованной жизни. Все в нём жили по старинке: делились на племена, охотились, ловили рыбу… В общем, всё было как в каменном веке. И у этого народа брачные узы считались нерушимыми, люди связывались ими только раз в жизни. Поэтому каждый человек подходил к созданию семьи ответственно. Люди не вступали в брак, пока не находили человека, с которым было по пути. А понять это они могли только тогда, когда сами становились полноценными личностями, видели ясно свой жизненный путь.
Все семьи и несчастливы по-разному, и счастливы неодинаково.
Хотела ли я быть содержанкой? Скорее я отвечу «да», чем «нет». Ведь содержанка — это тоже в своем роде вещь за которую тебе приходится платить, а она может дать тебе жаркий секс, что у тебя никогда не будет с женой. Это факт, и как бы все эти примерные жены не обижались, но так оно и есть. Типичная проблема современных браков, и такая приятная возможность для одиноких женщин заполучить выгодного во всех смыслах мужчину.
НОРА: Ты абсолютно не любишь меня.
ФРАНЦ: А даже если и так.
НОРА: Что?!
ФРАНЦ: Даже если и так, Элеонора, разве вопрос брака, это любят ли меня? Разве главный
вопрос брака в этом? Разве это не «люблю ли я?».
Папа согласился. Чтобы в жилище не переводились секс и еда, он во всём соглашался с мамой.
НОРА: А зачем вы женились на идиотке?
ФРАНЦ: Я женился не на идиотке. Я женился на девушке с хорошим вкусом, явно умнее
среднего, пусть еще не совсем проснувшейся, говорившей мне на колокольне в Вероне, что
будь я германским рабом в Древнем Риме и закончи я головой на пике, ей бы и жить не надо было. А вот за кого выходили вы?
НОРА: Я не знаю.
ФРАНЦ: Вы всегда так легкомысленно подбираете мужей?
— Ну, а что ты хочешь? Советская женщина, практически мать-одиночка, как и моя мама…
— Я хочу? Я хочу, чтобы этому учили и в семье, и в школе, с первого по одиннадцатый класс — как относиться к будущему мужу, к будущей жене. Что такое душевный труд в семье, почему так важно не хлопать чуть что дверью, а идти другому навстречу и жертвовать, жертвовать собой! Вот чему надо учить, а не, прости Господи, сексуальной грамотности.