Ну мы же не требуем, чтобы в этой жизни каждый человек нашел призвание в музыке. Тогда почему же мы требуем, чтобы все обязательно были счастливы в браке?
1
4
Семейная жизнь, она отличается от того, как ее представляют те, у которых ее нет. Считается, что рядом дружеское плечо, что вы не одиноки, что вам никогда не бывает скучно. А на самом деле ты просто мучаешься с человеком в квартире. Вы страшно друг друга раздражаете.
1
4
Чёрные ушли. Но я знаю, что мы обязательно встретимся вновь. Быть может, они действительно были посланы, чтобы нас спасти. Может быть, мы заслужили прощение.
Как-то он [Хан] сказал мне: «А что, если этот маленький Чёрный – последний из ангелов, посланных, чтобы нас спасти?». То, что Чёрный вернулся и привёл с собой своих… может, это и есть помилование? Мне… Ордену… И всем нам, забившимся в Метро. Луч надежды в нашем беспросветном царстве.
Война уже началась и не прекратится, пока в метро останется хоть кто-то живой. Все, кто пытается остановить ее, пытаются остановить ураган руками.
Те три килограмма, что ты сбросила, твои мозги были.
— Как доехал?
— Нормально.
— Не укачало?
— Мам, я же говорил, меня не укачивает.
— Тогда в Аршане укачало.
— Мне было пять лет! Сколько раз говорил…
Как думаешь, Жень? Раньше-то, наверное, город шумел, должен был шуметь. Все эти машины тарахтели, сигналили друг другу! И люди хором галдели. Потому что каждому нужно было сказать свое больше, чем другим; и эхо еще от этих домов, как от скал… А сейчас вот заткнулись все. Оказалось, ничего важного. Обидно только, что попрощаться не все успели. А об остальном можно было и вовсе не говорить.
Никто не знает, что уготовит нам следующий день. Он просто наступает и все.
Что я сделал за сегодняшний день? Что я сделал за год? За пять лет? Кому стало лучше от моих усилий? Хотя бы даже мне?
Знаешь, я чувствую себя разведчиком: общаюсь с абсолютно разными людьми, и все не мои. Всё исследую, внедряюсь, дружу, собираю информацию. Но я никак не пойму: на кого я работаю?
Есть черта экономии, за которой человек становится просто сквалыгой.
Чем твёрже металл, тем он более хрупкий. Меч из такой стали не выдержит сильного удара. Клинок лопнет, разобьется, как кусок льда. Истинная крепость, братец, возникает от соединения твёрдости и мягкости, упругости и жёсткости. И это, Годун, касается не только клинков. Воин тоже должен быть таким: мягким и гибким, когда его давит сила, твердым и несокрушимым, когда сам наносит удар.
— Система?! Люди от голода своих детей жрут!
— И что?! Это не нам нравится жрать ваших детей. Это вам нравится жрать ваших детей. И нам не нравится, что вы жрёте своих детей. Нам нравится просто править вами. Но если мы хотим вами править, мы вынуждены позволить вам жрать ваших детей!