В историю литературы Оноре де Бальзак вошел как создатель единственной в своем роде художественной энциклопедии жизни Франции XIX века. «Человеческая комедия» охватила все стороны «сцены» театра жизни. Наиболее значительным и ярким произведением в эпопее является «Шагреневая кожа», которую автор называл отправным началом своего творческого пути.
Главный герой этого романа становится обладателем лоскута шагреневой кожи — могущественного талисмана, способного исполнять любые желания. Только какова цена, которую ему предстоит заплатить за осуществление этих желаний?
Жалость — чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости. Их ненависть — укрепляющее средство, она придает смысл твоей жизни, она вдохновляет на месть, но сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это — вкрадчивое зло, это — презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.
— Послушать Вас, я — дурак?!
— Напротив, это потому, что вы меня не слушаете!
Ах, гораздо лучше знать, что мой любовник лежит в могиле на Кламарском кладбище, чем в постели соперницы!
Женственный любовник восточной лени, чувственный, влюбленный в свои мечты, я не знал отдыха и не разрешал себе отведать наслаждений парижской жизни. Лакомка — я принудил себя к умеренности; любитель бродить пешком и плавать в лодке по морю, мечтавший побывать в разных странах, до сих пор с удовольствием, как ребенок, бросавший камешки в воду, — теперь я, не разгибая спины, сидел за письменным столом; словоохотливый — я молча слушал публичные лекции в библиотеке и музее; я спал на одиноком и жалком ложе, точно монах-бенедиктинец, а между тем женщина была моей мечтою — мечтою заветной и вечно ускользавшей от меня! Одним словом, жизнь моя была жестоким противоречием, беспрерывной ложью. Вот и судите после этого о людях!
Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья.
Женщины в силе какого-то особого склада ума, обычно видят в человеке талантливом только его недостатки, а в дураке — только его достоинства; к достоинствам дурака они питают большую симпатию, ибо те льстят их собственным недостаткам, тогда как счастье, которое им может дать человек одаренный, стоящий выше их, не возмещает им его несовершенства. Все они смотрят на своих любовников как на средство для удовлетворения собственного тщеславия. Самих себя — вот кого они любят в нас!
Разумеется, я был слишком наивен для того искусственного общества, где люди живут напоказ, выражают свои мысли условными фразами или же словами, продиктованными модой.
Свобода рождает анархию, анархия приводит к деспотизму, а деспотизм возвращает к свободе. Миллионы существ погибли, так и не добившись торжества ни одной из этих систем.
Тот, кто был другом в несчастье, имеет право быть другом в могуществе.
— Слушайте, господа!… способ убить своего дядюшку, тсс! (Слушайте, слушайте!). Возьмите сначала дядюшку, толстого и жирного, по крайней мере семидесятилетнего, — это лучший сорт дядюшек. (Всеобщее оживление). Накормите его под каким-нибудь предлогом паштетом из гусиной печенки…
— Ну, у меня дядя длинный, сухопарый, скупой и воздержанный.
— О, такие дядюшки — чудовища, злоупотребляющие долголетием!
Когда человек думает, что он что-либо усовершенствовал, на самом деле он сделал только перестановку.
Счастье поглощает наши силы, несчастье уничтожает наши добродетели.
Чтобы судить о человеке, надо по крайней мере проникнуть в тайники его мыслей, страданий, волнений. Проявлять интерес только к внешним событиям его жизни — это все равно, что составлять хронологические таблицы, писать историю на потребу и во вкусе глупцов.