В течение многих лет маньяк зверски убивает женщин... Их был двое — мальчиков-близнецов! Тридцать лет назад их жестоко разделили — кого-то осчастливив, кого-то наказав! Тридцать лет они жили, не зная друг друга! Один — страж закона, другой — преступник, маньяк! Один исчез, пропал. Другой не помнит, кто он! Память — что это — спасение или наказание?!
Все счастливые дни похожи один на другой, тут уж ничего не поделаешь. Это горе разное, и причины его каждый раз разные. То денег нет, то здоровья, то просто тоска забирает оттого, что горя впереди больше, чем счастья. А что счастье? Это когда всё есть, а этого всего не может быть ни больше, ни меньше. Каждый раз одинаково.
… нельзя обращаться пренебрежительно с любовью кого-то к себе, пусть даже любовь эта кажется и глупой, и ненужной. Но когда всё в жизни рушится, она единственное, за что можно хоть как-то зацепиться. Любовь и семья.
… любовь, она не цветок, её не пересадишь из одного горшка в другой. И не вырвешь с корнем, чтобы потом взять да выкинуть, а другую на её место посадить. Не приживается отчего-то. Хотя… Всё проходит.
Что поделаешь, богатых никто не любит, пусть даже они и плачут. Но плачут тайно, а смеются в открытую, смеются весело, сыто, пьяно.
Жить надо словно бы под стеклянным колпаком, никаких отрицательных эмоций ни туда, ни оттуда не пропускать и чётко отделять себя от неприятностей окружающего мира.
Паршивая работа. Вроде и делать ничего не надо, только часы считать. Отдежурил — денежки получил. А ощущение такое, что жизнь мимо проходит. Ты здесь топчешься на одном месте, топчешься, как дурак, а она проходит.
Богатые тоже плачут. Только, глупые, рыдали бы взахлёб, на публике. Садились бы в свои чёрные «Мерседесы» и громко при этом рыдали. Кушали бы чёрную икру ложками, захлёбываясь горючими слезами. И в постели с длинноногими красотками стонали бы не от наслаждения, от тоски. Плачьте, богатые, плачьте! Громче плачьте! Население к вам внимательно прислушивается.
Не надо жить для вещей . Надо жить для себя, а вещи — это слуги. Слуга не должен быть ценнее господина.
Собачка не сбежит, животные привязчивые. А для женщины есть только одна тяжёлая цепь — любовь. На ней может сидеть сколько угодно, и даже кормить как следует не попросит.