Цитаты на тему опьянение

Не надо на меня наступать вот так вчетвером,
Я рос в девяностых, меня не возьмешь!
Помните, в торте был воткнут кухонный нож,
Так там его нет! Вот этот нож!
Куда ломанулись? Я вас не отпускал!
Ну-ка, сели за стол, в доме, все-таки, гость!
Сейчас мы с вами будем долго бухать!
Лысый, давай! Говори, сука, тост!

Карасев вышел. Хмель и сознание проигрыша неприятно мутили в голове. Хотелось ночной свежести и воздуха. Как будто недоставало чего-то, и все, что было кругом, было не настоящее, не то, что, собственно, должно было бы быть не на своем месте, а лишь временно, пока. Он остановился на повороте лестницы и стал прислушиваться. Весь огромный дом спал, и кругом была мертвая тишина. Ему чудились пролет уходившей вниз лестницы и комнаты принципала, большие, просторные, с паркетными полами, мягкой мебелью и высоким потолком. Там теперь спят: сам принципал, его жена, дети, прислуга. А что, если сейчас внизу из дверей потихоньку выйдет Анюта, хорошенькая горничная, и в темноте натолкнется на него: «Ох, кто это?» — «Я… я…» И он возьмет ее за руку. Карасев с напряжением и, удерживая дыхание, прислушивается. Каждую секунду чудится ему — вот-вот скрипнет внизу дверь. Но кругом по-прежнему тихо. Чувство одиночества охватывает его. Он идет в свою каморку, раздевается, бросается на постель и засыпает тяжелым сном. Андрей тоже улегся. Ему до этого крепко хотелось спать, но когда он лег, то никак не мог заснуть. Отравленный спиртом мозг болезненно работал, отгоняя сон и не давая покоя. То, что не тревожило днем, подавляемое работой, теперь вставало перед глазами, вызывая сожаление и укор.

Сейчас нажрутся, станут песни орать.

— Джози, ты слишком пьяна для езды в нетрезвом виде, а значит сильно пьяна.
— Чушь. Я достаточно трезвая для езды в нетрезвом виде.

— У женщины есть три стадии опьянения. Первая — хитрая змея. Вторая — львица на охоте. И, наконец, самая опасная стадия — голодный бурундучок.
— А что это за голодный бурундучок?
— В этой стадии женщина нападает на мужчину и забирает у него орешки.

Ой, где был я вчера — не найду днем с огнем,
Только помню, что стены с обоями…
И осталось лицо, и побои на нем.
Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно, ну, хотя бы на треть,
Остается одно: только лечь, помереть,
Хорошо, что вдова всё смогла пережить,
Пожалела меня и взяла к себе жить.

— Сударыня, [мат], а что мы так с утра сидим, молчим? Мы вчера немного повздорили? А?
— А вы, что же любезный, Василий Петрович, ничего из вчерашнего, так и не помните? Меньше пить надо!
— Пробовали-с мы, не пошло-с.
— Так я вам напомню. Вы вчера не просто напились, а нарезались до свинского, [вылизывает тарелку] примерно такого состояния. Да ещё на приёме у Его Императорского Величества.
— Ой… Кто я?! Ну, я надеюсь царь-батюшка ничего не заметил? А?
— А вас, милейший, трудно было не заметить. Особенно когда вы голым по дворцу скакали…

Когда мужик под кайфом, он говорит другому мужику всё, что у него на сердце. Все безумные, страшные, позорные вещи, которые он никогда и ни за что никому не рассказал бы.

When a guy is stoned, he can tell another guy anything that’s in his heart. You know, all the messy, scary, embarrassing stuff that he would otherwise never, ever, ever tell anyone.

— …раз уж мы напились, может, совершим путешествие на край ночи?
— А где он находится, ваш край ночи?
— На дне следующей бутылки, которую я закажу, или на дне второй, это уж как пойдет.

— Официанты подливали вина, а твой отец его пил и пил…
— Ну, это просто вежливость.
— Вот он и набрался вежливости.

— Я никогда не видел вас пьяным.
— Не видели? — сказал Ник. — Никогда? А в ту ночь, когда мы ехали из Местре в Портогранде, и я улегся спать, и укрылся велосипедом вместо одеяла, и все старался натянуть его до самого подбородка?

— Ночью я, может, и хотела в какой-то момент выйти замуж назло. А ты должна была сказать: «Эй! Что ты делаешь? Не пора ли мне вмешаться?»
— Серьезно? Я в это время себе в сумку блевала. Так что…

Но ты смеёшься опять надо мной,
Что я хожу к тебе на свиданье хмельной.
Лишь только тёмной ночью поют соловьи,
Что пьяный от любви!

Друзья твердят, что сошел с колеи,
Что пью я каждый день, а я пьян от любви.

… и тогда Лара подумала, с какой старательностью пьяные всегда любят изображать пьяных, и с тем более бездарной и любительской подчеркнутостью, чем они пьянее.