Общее дело (Common Law)

Залог хороших отношений не в любви к одним и тем же вещам, вы просто должны ненавидеть одно и то же.

— Невероятно! Ты ей нравишься.
— Я всем нравлюсь.
— Ты даже обдолбышам под экстази не нравишься.

Самокритичные люди часто пытаются дистанцироваться от окружающего мира, так же, как и от тех, кого любят, потому что считают, что не заслуживают любви.

— Жертва белый мужчина, имя неизвестно. На руках следы сопротивления, колото-резаные раны на груди и шее. Похоже еще один бездомный наркоман, решивший здесь ширнуться.
— Интересная теория, вот только этот парень был убит не здесь. Он лежит на животе, но эта синеватая область на спине указывает на то, что тело сюда перетащили. Он не бездомный, на нем модные современные джинсы и еще, взгляните на его ногти — маникюр. Но в одном ты прав, это действительно белый мужик. Так держать, Флэш, скоро ты станешь настоящим детективом!
— Слушай, как ты с ним работаешь вообще?
— Один терапевт сказал, что меня привлекают садо-мазохистические отношения.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты встречаешься с кем-то на работе.
— Но она горячая штучка, скажи, а? Горячая?
— Блеск!
— Ну, а где мне еще знакомиться? Все, кого я встречаю — мертвы, подозреваемы, либо арестованы. Ну не будь букой, может, она та самая.
— Ага, на этой неделе.

— Не понимаю, почему он его так любит?
— Он кобель. Видит в нем собрата.

— Ты был хорошим адвокатом.
— Хорошие полицейские нужны людям больше, чем хорошие адвокаты.

— Слушай, Джинель, если бы ты собиралась убить Трэвиса…
— Вау!
— Тебе уже нравится! Как бы ты это сделала? Просто я много размышлял об этом, подумывал, что мог бы придушить его, а потом повесить, чтобы все выглядело как самоубийство.
— Да, но лучше было бы его отравить. Инсулин или хлористый калий — их нельзя обнаружить.
— Знаешь, если я вдруг умру, первым за кем придут — будешь ты, Уэс.
— А он прав, лучше всего вообще не оставлять тело.
— Верно, нет тела — нет дела. Затолкать в бочку с кислотой или сначала порубить на кусочки?
— Тебе пришлось бы как следует порубить его.
— Ладно, я придурок.
— Он что, только что признал, что он придурок?
— Он проходит курс терапии.

— Понимаешь, ты перекрыл дорогу, а кому-то может нужно проехать. К тому же, у тебя нет маленькой специальной таблички, ну знаешь, такая маленькая, голубенькая с инвалидным креслом.
— Вот моя табличка! [грабитель достает пистолет]
— Ах ты ж, черт, а я думал, у тебя ее нет… Вероятно, мне следует вызвать полицию. [Уэс достает свой пистолет] Опа, а вот и она!

— Ты в порядке?
— Да, я держал все под контролем.
— Ты прятался за пирожными!

— Говорить буду я, не будем спорить при окружном прокуроре.
— Идея отличная, но говорить буду я.
— Даже об этом спорим…

— Кто-то надушился одеколоном?
— Да, не подносите к нему спички. Тревис хочет поразить доктора Райан.

— По ее виду и не скажешь, что она пролетела десять этажей.
— Прыгуны, как овощи в кляре — с виду целые, а внутри овощное рагу.
— Вот жаль доктор Райан не слышит твои чувственные сравнения.

— Почему вы этим занимаетесь? Вы могли бы сейчас сидеть в Беверли-Хиллз и получать пять сотен в час.
— Вам я могу задать тот же вопрос. Отказавшись от больших денег, вы предпочли работу копа.
— Ну, видимо, мы оба чокнутые.

— Вы нужны мне больше, чем я вам. Тревис мне тоже нужен, он тот, кому группа доверяет. Он всем нравится.
— Так, секунду, Тревис всем нравится?
— И это хорошо. Но группе также нужен и тот, кто говорит то, о чем другие не говорят из страха или вежливости. Не будет застоя.
— То есть, я нужен вам, потому что я кретин?
— Честно? Да.