Мистер Гиббс

— Джек, вот скажи, у тебя были и кубки, и вода, и слеза, ты мог бы жить чуть ли ни вечно!
— Источник действительно испытывает, Гиббс, но лучше не знать, какое мгновение станет для тебя последним. Каждый кусочек твоего естества живет этой бесконечной тайной. И кто сказал, что я не буду жить вечно? Я тот, кто открыл живой источник! Я не хочу верховодить судьбой, Гиббс, мне по душе жизнь пиратская.

— Когда пирата бросают на острове, ему дают пистолет всего с одной пулей. Для самозащиты или охоты этого недостаточно, но просидев недели три, изнывая без еды и воды, мысль о кончине начинает казаться соблазнительной. Джек выбрался с острова. И пулю сохранил. Он бережет ее для одного человека. Поднявшего бунт.
— Барбосса.

— Куда пойдём, капитан?
— Куда укажет звезда, мистер Гиббс.
— Есть, капитан!
— Я спешу на рандеву с судьбой по ту сторону горизонта!

— Покинуть корабль! Все в шлюпку.
— Но Джек, Жемчужина…
— Всего лишь корабль.

— Жемчужины нет. Ровно, как и капитана.
— Да. И после этого мир как-то потускнел. Ему до последнего часа удавалось нас обманывать. Но, честность всё же взяла вверх.

— Отплывем подальше от острова и выйдем в открытое море.
— Да, отплывем. Да, уйдем. Но будем держаться в основном на мелководье.
— Но одно с другим не вяжется, кэп.
— Я верю, что вы свяжете, при вашем-то таланте.

Теперь он не распускает язык. Жизнь его проучила. На третий день пути к нему подошел старпом. И сказал: «У нас уговор — делиться. Мы все должны знать, где сокровища.» Джек дал ему карту, и ночью был бунт. И Джека высадили на остров, чтоб он подох. После того, как сбрендит от жары.

— Я слышал, капитан Барбосса не терпит дураков и не заключает с ними уговоры.
— Значит, то, что я не дурак очень кстати.

— Будить доброго человека, когда он спит — к беде.
— Я знаю, как сгладить примету. Этот тип, что разбудил спящего, угостит его выпивкой. А тип, что спал, выслушает мыслишки того, кто прервал его сон.
— Да, это всё сгладит.

Он немой, сэр. Ему вырезали язык. Вот он и научил попугая отвечать вместо себя. Но никто не знает как.

— Да, правда. Влюбился герой.
— Нет, нет, нет, нет. Я слышал, что он предан морю.
— Версий много и все правдивы. Я укажу суть. Та женщина была то нежная, то злая и неукротимая, как океан. Любовь завладела им. Но то была такая мука, что ему жизнь стала в тягость. Но всё же он не мог умереть.
— Что, интересно, он положил в сундук?
— Своё сердце.
— Буквально или фигурально?
— Его терзания были сильней скромных радостей жизни моряка. И он вырезал из груди своей сердце и запер его в сундук. А сундук тот спрятан на дне. И ключ от него всегда при нём.

— Да, пелегосты назначили его. Но он будет вождём, пока ведёт себя как вождь.
— У него нет выбора? Значит, его участь не лучше нашей.
— Хуже. Эти пелегосты полагают, что Джек — Бог с человеческим обликом. И хотят освободить его дух из темницы бренной плоти. Его зажарят и съедят.

— Это ключ!
— Нет, кое-что получше. Это рисунок ключа.

— Ты наврал, что любишь ее, а потом бросил?
— Хуже того, у меня возникло, очень мимолетно… ощущение.
— Ощущение?
— Ощущение.
— Погоди, то есть чувства?
— Нет! нет! нет! не то чтобы чувства, скорее… Да чувства, будь ты проклят!
— И ты все же ее бросил? О, это низость!
— Я в курсе.

— Всем не зевать и быть начеку! Не зря это остров погибших кораблей, здесь и бухта, и город погибших кораблей.
— Вообще-то мы мастера придумывать прозвища, но вот на название мест фантазии не хватает. Был у меня один старый матрос, у него не было обеих рук и глаз выколот.
— И как вы его звали?
— Джонни.