Леонард МакКой

— Капитан, советую Вам прекратить попытки. Не рискуйте кораблем ради меня.
— Заткнитесь, Спок, мы вас спасаем!
— Что ж, спасибо, капитан Маккой.

— Всё, что нам остаётся, — принять надежду в качестве рационального объяснения.
— Надежду? Я всегда думал, что это человеческая слабость, мистер Спок.
— Верно, доктор. Постоянное негативное воздействие влечет за собой определенный уровень загрязнения.

— Ты сделал все, что мог.
— Иными словами, абсолютно ничего.

— Боунс, мне кажется, ты седеешь.
— Сам попробуй поработать врачом и посмотрим, что случится с тобой.

— Что ж, Вы, должно быть, очень несчастны, мистер Спок.
— Это человеческая эмоция, доктор, которая мне совершенно незнакома. Как я могу быть несчастным?
— Ну, мы нашли целый мир с такими же разумами, как у Вас. Логичными, неэмоциональными, совершенно прагматичными. И мы, бедные иррациональные люди, одолели их в честной борьбе. Теперь Вам предстоит снова вернуться к нелогичным людям.
— Что в высшей степени удовлетворяет моим потребностям. Ибо нигде я так отчаянно не нужен, как на корабле, полном нелогичных землян.

— Я допустил ошибку в вычислениях.
— Это, должно быть, историческое событие.

— Забавно. Шеф Вандерберг сказал о хортах то же самое, что мать хорта сказала мне о людях. Внешность гуманоидов вызывает у неё отвращение, но она надеется к ним привыкнуть.
— Она так и сказала? Скажите, она ничего не говорила по поводу ваших ушей?
— В общем-то нет. Но у меня сложилось впечатление, что в людях они ей понравились больше всего. Я не решился сказать, что они есть только у меня.
— Ей и правда понравились ваши уши?
— Капитан, хорта — очень умное и чувствительное существо с безупречным вкусом…
— Потому что вы ей понравились?
— Знаете, капитан, моя скромность…
— Не выдерживает близкого рассмотрения, мистер Спок. Похоже, в вас всё больше и больше человеческого.
— Капитан, не вижу причины стоять здесь и слушать оскорбления.

— Спок, какого чёрта вулканский минерал делает здесь?
— Лейтенант Ухура носит амулет из Вакайи, который я подарил ей в знак моего уважения.
— Ты подарил радиоактивное украшение?
— Излучение безвредно. К тому же, позволяет легко его обнаружить.
— Ты подарил девушке устройство слежения?
— С иными намерениями.
— Хорошо, что он меня не уважает.

— Я облюю тебя.
— По-моему, эти штуковины надежны.
— Не лей бальзам на раны. Одна трещинка, и через тринадцать секунд вскипает кровь. А вдруг на Солнце вспышка? Нас в кресле живьём зажарит. А если случайно подхватишь андорианский лишай? Что ты начнешь говорить, когда из глаз потечет кровь? Космос – это риск и болезнь во мраке и тишине.
— Нерадостные новости: Звёздный Флот действует именно в космосе.
— У меня жена отобрала всё на этой проклятой планете после развода. Кости вот оставила.
— Джим Кирк.
— МакКой, Леонард МакКой.

— Бросив меня, вы значительно увеличите шансы на выживание, доктор.
— Это чертовски благородно, но даже не обсуждается.
— Вам необходимо найти выживших членов команды.
— Так ты не обо мне заботишься?
— Конечно о вас. Я думал, моё уважение к вам очевидно… Диалог, который мы вели все эти годы, был…
— Не продолжай. Я всё понял.

— Позвонишь маме?
— Конечно, я всегда звоню в этот день… И я на год старше.
— Да, время не остановить.
— Я пережил его на один год. Он вступил в Звёздный Флот потому, что верил в него. А я – на спор.
— Ты вступил, чтобы доказать, что достоин его. И потратил всё это время, пытаясь быть Джорджем Кирком. А теперь задумался, что значит быть Джимом? Ты знаешь, зачем ты здесь.

— Я вас не понимаю.
— … я тоже.

— Они потрясающе красивы!
— Правда, Джим? Они действительно во всём, в каждой мелочи превосходят любую из женщин, которых вы знаете — или они просто веду себя как красавицы?

— Вы ей что-то дали?
— Да, хук правой.
— Этого нет в медицинских книгах.
— В моей теперь есть.

– Информация о Земле говорит сама за себя, – раздался тонкий, злобный голос Селва.
– Никакая информация не говорит за себя, – парировал Маккой. — Люди говорят, вулканцы говорят… Идиома «говорит сам за себя» почти всегда означает: «Если я не скажу ничего об этом, никто ничего не заметит».