Джереми Гилберт

— Привет, эм, извини… Я думала, ты ушел.
— Ушел. Пять часов назад.

— Почему такой звук, как будто ты под обстрелом?
— Видимо, я сейчас живу в доме братства.
— Я тренируюсь.
— Я тоже.
— Потренируйтесь помыть посуду.

— Видишь, я же говорил, что умею быть плохим.
— Плохие так не говорят.

— Ты — это ты. Ты всегда говоришь, что ты в порядке. Но тебе нужна помощь.
— Я в порядке, ясно?

— Аларик, спасибо тебе за все.
— Ты можешь поблагодарить меня завтра. И послезавтра, и послепослезавтра…
— Чувак, да ладно! Так и знал, что ты подслушивал.
— И послепослепослезавтра…

Так обстоят наши дела. Все хреново! Но, я думаю, мне нужно просто привыкнуть.

— Эй, Джереми! Ты в порядке?
— А почему мне не быть в порядке? Я убил гибрида, а потом отрубил ему голову ножом для мяса… Обычное воскресенье!

Когда Клаус чего-то хочет, кто-то умирает.

— Что происходит?
— Мы собираемся убить Кетрин.
— Я могу всё объяснить.
— Да уж, пожалуйста!
— Мы… Собираемся убить Кетрин.

— Может, уйдем отсюда?
— Послушай, я останусь здесь, со своими друзьями, если хочешь, давай иди, но только помни, ты больше не вернешься.
— Но…
— Ступай, Джереми! Когда ты вырастешь, то просто будешь всем рассказывать, что у тебя был тяжелый переходный возвраст, тебе посочувствуют, а мы так и останемся здесь кучкой мелких никчемных наркоманов…

— Не хочу, чтобы вся школа знала, что я лишила девственности младшего брата Елены.
— Ага, лишила, и потом продолжала лишать по несколько раз в день.

— Однажды я уже забрал твои страдания! Могу сделать снова, но решать тебе…
— Послушай… Я знаю, ты думаешь, что забрал их…. но они остались… Я и не помню причин… я чувствую пустоту, одиночество и стирание памяти ничего не изменит, не изменит того, что случилось…

— Да и зачем тебе это? Назови хотя бы одну настоящую причину.
— Ну… Потому что я…
— Хм… дай знать, когда сможешь закончить это предложение.

— Что с тобой?
— Я несчастна…
— Ну пойди поешь что-нибудь.