Так мы смеемся, если кто задет; а нас заденут — смеха больше нет.
Нелегко приходится женщине, которая хочет казаться девочкой в тридцать шесть лет.
… Улыбаться шутке, которая вонзает терн в чужую грудь, — это значит быть соучастником злодеяния.
И я всегда считал, что говорить про других злую правду ради простой забавы гораздо предосудительнее, чем искажать истину из чувства злобы.
Безусловно, передатчики сплетен нисколько не лучше, чем их сочинители. Это старое утверждение и очень правильное.
Какое же возможно остроумие без капельки яда? Умному слову нужна колючка злости, чтобы зацепиться.
— Я живу своей сомнительной репутацией. Единственное мое подспорье – это моя дурная слава. И, если узнается, что меня соблазнили на честный поступок, я растеряю всех своих друзей.
— Хорошо, хорошо, мы вас не опозорим похвальным отзывом, не бойтесь.
Разговор, из которого изгнан дух насмешки, всегда будет скучен и бесцветен.
Но, поверьте, когда я высмеиваю людей, у меня нет к ним злобы. Если я говорю что-нибудь обидное, то только потому, что мне весело; и я уверена, что они платят мне тем же.
Неужели самой нежной страсти должно быть отказано в надежде?
Вот чем плоха хорошая репутация всякие несчастные докучают просьбами, и требуется большая ловкость, чтобы прослыть сострадательным человеком, не входя в расходы. Чистое серебро доброты убыточная статья в расписании наших достоинств, тогда как французский металл хороших слов, которым я его заменяю, так же красив на вид и не облагается пошлиной.
Боже милостивый, как он изменился! И вид у него не на шутку женатый!
Когда старый холостяк берет молодую жену, он заслуживает… да что там! Преступление само в себе уже содержит кару.
— Что же это успело так расстроить вас со вчерашнего дня?
— Странный вопрос женатому человеку.