Возраст здесь не важен. Только суть.
…я считаю, что когда женщине уже за семьдесят, ей пора перестать отмечать день рождения.
Многие думают, что в юности эмоции сильные, а с годами они стираются. Неверно. С годами человек учится управлять своими чувствами, подавлять их. Но сами чувства слабее не становятся. Просто они прячутся и концентрируются в укромных местах. И если вдруг случайно наткнешься на такой тайничок, полетишь в пропасть. Боль будет нешуточная. Знаешь, я теперь то и дело на них натыкаюсь, то и дело…
Когда человеку 17 лет и он знает всё, это нормально, когда ему 27, и он по-прежнему знает всё, это значит, что ему всё ещё 17.
J’avais vingt ans. Je ne lasserai personne dire que c’est le plus belle age de la vie.
Мне было двадцать лет. Я никому не позволю сказать, что это самый прекрасный возраст в жизни.
С переутомленными пятилетними детьми следует обращаться, как со взрывными устройствами.
Она и раньше замечала, что женщины средних лет одержимы темой возраста, то высмеивая этот предмет, то сокрушаясь о нем, они постоянно возвращались к этой теме, словно процесс старения – мудреная головоломка, ждущая разгадки. И почему это так сильно озадачивает их?
Когда тебе сорок, мало что имеет значение. Когда тебе сорок, подлинные чувства уходят, потому что в этом скучном возрасте все потрясения словно смягчаются подушкой безопасности.
Сорок [лет] она ощущала почти так же, как пятнадцать. Какой-то бесцветный возраст. Ты словно затерялась посреди жизни.
— Здесь опасно, в воздухе радиация, не понимаете?
— Знаешь, сколько мне лет?
— Не знаю. Наверное, много.
— Восемьдесят два. Я всю жизнь прожила здесь. Именно здесь, в этом доме, в этой деревне. Мне плевать на опасность.
— У меня приказ. Давайте без глупостей.
— Глупости? Ты не первый солдат, пришедший сюда с оружием. Когда мне было двенадцать, началась революция. Сначала царские солдаты, потом большевики. Парни, как ты, приходили один за другим, говорили, чтобы мы уходили отсюда. Нет. Потом был Сталин и с ним голод, Голодомор, родители умерли, двое моих сестер. Тем, кто выжил приказали убираться. Нет. А тогда Отечественная война. Немецкие солдаты, русские солдаты — больше солдат — сильнее голод, больше смерти. Мои братья не вернулись с войны. А я жила здесь и по сей день живу. Так после всего, что я видела, я должна бежать от того, что я даже не могу увидеть? Нет.
В моем возрасте либо уже знаешь наперед все ходы, либо ты пропал.