Сам американский бог, придирчивый, как начинающий прокурор, и тот не нашел бы, к чему придраться.
Илья Ильф (1897-1937) и Евгений Петров (1902-1942) за два месяца 1935 и 1936 года дважды пересекли Америку на новеньком «Форде» «благородного мышиного цвета». Все увиденное они описали и опубликовали — сначала по частям в «Огоньке» и «Правде», потом отдельной книгой. В поездке их сопровождала «семья Адаме» — на самом деле это были инженер General Electric Соломон Абрамович Трон и его супруга Флоренс, которые и переводили, и разъясняли авторам американские реалии. Для советских граждан книга стала подлинным открытием Америки — остроумным, подробным, доброжелательным, почти лишенным идеологических штампов. Оценили книгу и в США. «Вот книга, которую американцы должны читать и обдумывать». «Не многие из наших иностранных гостей удалялись на такое расстояние от Бродвея и центральных улиц Чикаго; не многие могли рассказать о своих впечатлениях с такой живостью и юмором». «Это одна из лучших книг, написанных об Америке иностранцами». Опыт Ильфа и Петрова был затем неоднократно повторен, и всякий раз довольно успешно, поскольку в настоящей классике — неисчерпаемый запас идей, энергии и обаяния. Этой книжки хватит еще надолго.
Автор:
Можно быть милым и умным мальчиком, прекрасно учиться в школе, отлично пройти курс университетских наук — и после нескольких лет исправного посещения кинематографа превратиться в идиота.
В этом зрелище так же мало эротики, как в серийном производстве пылесосов или арифмометров.
Нет такой рекламы, которая не нашла бы своего читателя.
Иногда бывает полезно для лучшего знакомства со страной покинуть ее на один день.
Близкое соседство ада делает жизнь в раю тоже не очень-то приятной.
Первый месяц мы держались стойко. Мы не пили «Кока-кола». Мы продержались почти до конца путешествия. Ещё несколько дней – и мы были бы уже в океане, вне опасности. Но всё-таки реклама взяла свое. Мы не выдержали и отведали этого напитка. Можем сказать совершенно чистосердечно: да, «Кока-кола» действительно освежает гортань, возбуждает нервы, целительна для пошатнувшегося здоровья, смягчает душевные муки и делает человека гениальным, как Лев Толстой. Попробуй мы не сказать так, если это вбивали нам в голову три месяца, каждый день, каждый час и каждую минуту!
Как приятно быть деловым, когда нет никаких дел.
Скрипка — опасный инструмент. На нем нельзя играть дурно или просто хорошо, как на рояле. Посредственная скрипичная игра ужасна, а хорошая — посредственна и едва терпима. На скрипке надо играть замечательно, только тогда игра может доставить наслаждение.
Закат был чистый, наивный, как будто его нарисовала провинциальная барышня задолго до того, как в голову ей пришли первые, страшные мысли о мужчинах.
От работы трещит голова. От развлечений она тоже трещит.
Если вы видите смеющегося американца, это не значит, что ему смешно. Он смеется по той причине, что американец должен смеяться. А скулят и тоскуют пусть мексиканцы, славяне, евреи и негры.
Мы уговаривали его так, как молодой человек уговаривает девушку полюбить его. Никаких оснований у него на это нет, но ему очень хочется, чтоб его кто-нибудь полюбил. Вот он и канючит.
Здесь электричество низведено (или поднято, если хотите) до уровня дрессированного животного в цирке. Здесь его заставили кривляться, прыгать через препятствия, подмигивать, отплясывать. Спокойное эдисоновское электричество превратили в дуровского морского льва. Оно ловит носом мячи, жонглирует, умирает, оживает, делает все, что ему прикажут. Электрический парад никогда не прекращается. Огни реклам вспыхивают, вращаются и гаснут, чтобы сейчас же снова засверкать; буквы, большие и маленькие, белые, красные и зеленые, бесконечно убегают куда-то, чтобы через секунду вернуться и возобновить свой неистовый бег.