Мне сказали, что кто-то звонил.., и я подумала, что это вы…
Я удаляю номера, чтоб больше не звонить,
Но руки наизусть наберут по памяти,
Кому звонить нельзя, особенно сейчас.
Короткие гудки, но я наберу ещё раз.
Звонит телефон. Забыл отключить. Отвечать на звонок дома, значит совершать ошибку.
— Я же сказал, не звони мне больше!
— Что значит — не звони? Что ты мне указываешь? Я сама решу, кому и когда звонить… или трезвонить. А надо будет, не только звонить, но и ходить за тобой буду и выкидывать всякие номера, которые я сочту нужными, чтобы ты был со мной… Ясно?
— Ты звонишь Робин.
— Я звоню Робин.
— Тед, как твой воспитатель и духовный наставник, я запрещаю тебе ей звонить!
— О, да? И что ты собираешься сделать с этим?
— Если ты сделаешь этот звонок, я подожгу твою куртку.
— Хе, ты блефуешь. [звонит Робин] Здравствуй, Робин, это Тед.
— Тед, в последний раз, прекрати…
— Ой-еееперный театр!
Телефонные счета, Пол, иногда очень расстраивают. Ты б лучше не выходил на связь, когда надираешься.
– Я ж велел тебе больше не звонить.
– Заткнись. Мне так легче себя предавать.
Не отклоняй звонок, не ставь беззвучный,
Не смей включать режим «пилот»!
Цени того, кто в век разлучный,
Тебе всё скажет, не солжёт!
Слова пусты, остались только формы,
Их содержание сомнительно, а смысл спорный.
Бухой упорно пытаюсь все заснуть в уборной,
На мониторе с твоим фото параллельно порно.
Голодным должен быть художник или поэт,
И я голодный, хрен пойми во что одет,
Несу размеренным гудкам в трубке этот бред,
Надеясь, что у тебя с собой телефона нет.
Прижимаюсь что есть сил к стене, в темноте, это выглядит глупо.
Спотыкаясь обо все углы, матерясь, я ищу куртку.
Где-то в другом конце города твой телефон в сумке загудит гулко…
Не пойму к чему все это, но… пожалуйста, не бери трубку.
И такая дребедень
Целый день:
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень!
То тюлень позвонит, то олень.
1924 год.
Она наивно предполагала, что так или иначе все закончится, она свыкнется, что ее позовут обратно. Но никто не звал, а она отчаянно ждала. Никто, видимо, не желал ее звать.
— Я коп из отдела убийств, я взволнованным преступникам не нянька, Шарлотта. Так что, на этом все.
— Я слышала кое-что. Когда он звонил.
— Что?
— Как… пальцем тычут.
— Ты слышала, как тычут пальцем!?
— Очень злобно! Да… а еще… выстрел. И было похоже, будто он умирает или… плавится!? Трудно сказать.
— Не берёт, хотя знает, что я не выношу, когда он не отвечает.
— Может, телефон не принимает.
— Совесть у него не принимает.