Ещё один пример — дело Дреда Скотта, проходившее через суды много лет назад. Было сказано, что Конституция позволяет рабство, потому что… потому, что… ну, существует право на личную собственность. Это личное мнение. Это не то, о чём говорит Конституция. Конституция США говорит — мы все… мы… Ну, вы знаете, ничего подобного там не говорится. Конституция не говорит о равенстве Америки.
У нас давно есть частная собственность, честной нет.
Везде, где есть большая собственность, есть большое неравенство.
Кто имеет право взимать плату за пользование землей, этим благом, не созданным человеком? Кому следует давать плату за землю? Тому, кто её произвел, конечно. Кто создал землю? Бог. А если так, то проваливай, собственник!
Если бы мне надо было ответить на вопрос: «Что такое рабство?» — я ответил бы: «Это убийство», и мысль моя была бы сразу же понятна. Мне не было бы нужды в длинных рассуждениях, чтобы показать, что право отнять у человека его мысль, волю, его личность есть право над его жизнью и смертью и сделать человека рабом — значит убить его. Почему же на другой вопрос: «Что такое собственность?» — я не мог бы ответить просто, не боясь быть непонятым: «Это кража», — тем более что это второе предложение является лишь перефразированным первым.
Любая нация, обитающая на земле, которую она считает своей, на самом деле является просто последним захватчиком.
Любая собственность — это низко. Это не творчество и не созидание. Это присвоение.
Чувство собственности – великое чувство. Большевики отшибали это чувство почти сто лет, проповедовали: общественное выше личного.
Как говорила Васса Железнова, «наше – это ничье. Мое!». «Мое» правит миром. Мой мужчина. Мой кошелек. Мой дом.
Ребёнок привязывается к кукле, щеглу, цветку в горшке, потому что пока ещё у него ничего больше нет; узник или старик привязывается к тому же самому, потому что у них уже ничего нет.
Графиня Старшая и графиня Младшая из почтенного рода Вишен, утверждают, что будучи владелицами воздуха в своём имении, они должны быть признаны также и владелицами всех осадков, выпадающих в течение года. Посему они просят суд подтвердить, что каждый житель деревни повинен уплачивать им арендную плату в сумме ста лир за простой дождь, двухсот лир за ливень с громом и молнией, трехсот лир за снег и четырехсот лир за град. Суд постановил: признать, что графини имеют право взимать арендную плату за дождь, снег, град, а также за всякую погоду и непогоду, посылаемую небом. Посему суд устанавливает нижеследующее: каждый житель деревни, принадлежащей графиням Вишням, повинен вносить за погоду плату, вдвое превышающую сумму, требуемую графинями.
На прошлом заседании трибунал постановил, что не только земля, но и воздух в деревне является собственностью графинь Вишен, и поэтому все, кто дышит, должны платить деньги за аренду воздуха. Раз в месяц кавалер Помидор обходил деревенские дома и заставлял крестьян глубоко дышать в их присутствии. По очереди он измерял у них объём груди после вдоха и выдоха, затем производил подсчет и устанавливал, какая сумма причитается с каждого потребителя воздуха.
Злодей! Разбойник! Вор! Мятежник! Бунтовщик! Ты построил этот дворец на земле, которая принадлежит графиням Вишням. Убирайся отсюда вон без всяких разговоров! Остальное тебе разъяснит адвокат…
Я обожаю холостых мужчин. Странно было бы на моем месте любить «секонд-хэндовых», ведь я вроде как тоже не замужем.
Мужчины, жены которых относятся к вам как к «вещам», ну я вас прекрасно понимаю. У меня мама такая же, я ей говорю: — Тебе не кажется, что ты постоянно относишься ко мне как к собственности?.. А она: — А кто ты, разве не моя.. дочерняя компания?.. Весь контрольный пакет акций на которую, ха-ха, хранится у меня: на собственное мнение, на независимые решения, право на свободу выбора, косметики, еды, да на все что угодно, в принципе, я все уже за тебя решила: «Королева, «вычлените» ей ту часть мозга, которая отвечает за свое собственное мнение, она ей больше не понадобится, метафорически, образно выражаясь, конечно же». Ладно, косметику и еду можешь выбрать себе сама. Уже взрослая. Все остальное буду выбирать я. Ну и что что ей 30. Я ее мать. И она называет это любовью к дочери. Я называю это сплошным эгоизмом, собственничеством, любовью не к человеку, а к «вещам». Ну вы наверняка знаете таких женщин, типа: — Завтра потащу его в «Икею». ПОТАЩУ. И не сразу поймешь, кого его?.. Чемодан или блендер?.. Что-то сломалось там?… А вы имеете в виду, мужа. Он у вас глухо-немой или с синдромом Дауна?… Нет, просто вы все сами за него решили. Кошмар. Печально, когда это даже не какая-то секс игра (в стиле БДСМ) по мотивам рассказа «Кавказский пленник», в роли пленника (русского офицера) муж; в роли коррумпированного, корыстного татарина — жена, в моем случае точно. Ну просто, муж с женой-то еще могут попробовать, а вот мне с мамой как быть, в такую секс игру точно не сыграешь. Что абсолютно точно, такая «любовь» очень сильно отдаляет.
Общество знаний в потенции — это мир, в котором правилом становится не стародавнее «это моё» и не идущее от «реального социализма» общее значение «ничьё», а качественно новое — «каждый — собственник всего». Это, если угодно, универсальная и всеобщая собственность каждого на всё.