— Почему нечисть не трогает политиков?
— Не знаю, и почему же?
— Солидарность!
Домовой, не ругайся, я тебя не боюсь,
В ведьму молодую, если надо влюблюсь.
Но как только полночь пробьют часы,
Ты пощады, нечисть, у меня не проси.
Почувствовав запах серы, мы должны немедленно начать производство святой воды в промышленных масштабах.
Сказано про осторожную проверку дипломатов на связи с вражеской разведкой
Дункану стоит как-нибудь сесть и составить список всего хорошего, что погибло бы вместе с человечеством. Печенье, например. Порождения тьмы могут стереть с лица Тедаса все печенье. Это было бы ужасно, и ради одного их спасения стоило затевать нынешний поход.
И вот опять по всей деревне поползли эти слухи,
Что ночью на погосте шныряют злые духи,
Они всех прохожих собою пугают,
Орут, воют, а иногда и кусают.
Боится народ по ночам пройти мимо кладбища,
Хоть заплати им баксов по тыще,
А перебегают и перелетают они стороною,
Чтобы избежать встречи с той потусторонней шпаною,
Реальность, как мне кажется, гораздо страшнее любой истории о мертвецах, призраках или инопланетянах.
— Именно я могу прятаться вечно, — говорит Тёмный Дайвер. — В отличие от тебя.
Улыбаюсь, глядя на него. Нечисть боится улыбки больше, чем креста и святой воды. Все подлости делаются с серьёзным лицом. Вся мерзость происходит от того, что кто-то испугался улыбки. Не важно, своей или чужой.
— Что происходит? Что всё это значит?
— Я что-то подобное видел в каком-то ужастике. Только не помню, в каком. Подожди-ка. Я знаю, кто они. Они не переносят солнечный свет. Их тела начинают плавиться.
— Правильно. Вот только ночка сейчас не сильно тёмная.
— Наверно, я их с вампирами перепутал.
— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что это не вампиры.
— Ага. Потому что, будь они вампиры, он бы, конечно, нас спас.
— Эй, а вы видели их ступни? Они повёрнуты назад? То есть наоборот.
— Заткнись, Банни. Это у ведьм. У ведьм ступни такие. И уж конечно, они назад не пятятся. Факт.
— Значит, это призраки. Призраки, которых видно днём. Призраки-мутанты.
— Крест. Мы покажем им крест, и они разбегутся.
— У меня есть крест. А что, если они не католики?
Мы на краю села с тобой давно живем,
Нечистая родня нас хочет съесть живьем.
Смотри — в окно глядит твой умерший отец.
Еще немного ждать и нам придет конец.
О-о… Нас ждут из темноты…
Я говорил тебе, что лучше не ходи
В сортиры по ночам — избави Господи.
Но ты была горда, я вижу результат —
Бездыханный твой труп они низвергли в ад.
Убивать нарисованную нечисть интересно, пока не встретил её воочию.
Как это не печально, но после стольких лет охоты на нечисть понимаешь, что это — не миссия спасения, а зачистка.
– Людей надо бояться, ган Горазд, – усмехнулся Ицхак. – Нечисть страшна только в сказках.
Нечистой силы Волкодав не боялся никогда. То есть он знал, конечно, что вокруг полным-полно всяких существ, только ждущих устроить человеку беду. Знать знал, но не боялся. Бояться, по его мнению, следовало врагов из плоти и крови. Живых, осязаемых и способных ко всяким неожиданным выходкам.
Я тут подумал… сколько же нечисти существует лишь потому, что люди в неё верят?
— Ты не человек, Сэм.
— На себя посмотри!
- 1
- 2