Как при такой одержимости зелёными насаждениями он находил время для войн — или хотя бы для Жозефины — история умалчивает.
— Чувствуете, как пахнет эта негодяйка?
Действительно, Жанна почувствовала сильный и своеобразный запах растений, какие-то дикие ароматы.
Капитан продолжал:
— Так пахнет Корсика, сударыня; это её запах, запах красивой женщины. После двадцати лет отсутствия я узнал бы его за целые пять миль. Я сам отсюда. Тот, что на острове Святой Елены, говорят, всегда вспоминал запах родины. Он мне сродни.
В шесть лет я хотел стать поваром, в семь — Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли.
В романе «Отверженные» Виктор Гюго размышлял о том, что битва при Ватерлоо, которая привела к падению Наполеона и покончила с гегемонией Франции как мировой сверхдержавы, могла бы завершиться победой французов, если бы ее начало не отсрочили дожди с непролазной грязью, давшие прусским войскам время на перегруппировку. «Провидению потребовался лишь небольшой дождь,— писал он.— Одна несвоевременная тучка в небе смогла перевернуть целый мир».
– Сударь, – спросил парикмахер, – а как император держался на лошади?
– Плохо. Он не умел падать. Поэтому он никогда не падал.
Если всех граждан, симпатизирующих Наполеону, будут отсылать из страны, то во Франции никого не останется.
Он веком властвовал, как парусом матросы,
Он миллионам душ указывал их смерть;
И сжали вдруг его стеной тюрьмы утесы,
Как кровля, налегла расплавленная твердь.
Заснул он во дворце — и взор открыл в темнице,
И умер, не поняв, прошел ли страшный сон…
Иль он не миновал? ты грезишь, что в гробнице?
И вдруг войдешь сюда — с жезлом и в багрянице, —
И пред тобой падем мы ниц, Наполеон!
Когда Наполеон пришел в Москву, в городе никого не было. Ха, а что он хотел — зима же, все в Египте!