Цитаты на тему заговор

— Успокойтесь, Ваше Величество, никто не проговорится, мы все поклялись.
— Вы знаете чего стоят клятвы, когда палач берется за дело.

Зажигаю свечу огнем-пламенем,
И молюсь я над ней словом-каменем,
Словом крепким-булатным и верою,
Всей душой, необъятною мерою.
Зажигаю свечу с чистым помыслом,
Не чужим не украденным промыслом,
Но зажгу ради сердца любимого
Мне самою судьбою сулимого.
Как огонь на свече возгорается,
Так любовью душа освящается,
Раба Божьего именем званного,
Раба Божьего мною желанного.
И зажгу я душистую травушку,
Чтоб смотрел на меня как на павушку,
Как рассеится дым скорым временем,
Прилетит ко мне милый мой лебедем.
И как ночка со днем повстречается,
Так Раб Божий в любви повенчается
С Рабой Божею в благославении,
Ясным утром ко дню на Крещение.
Пусть слова мои будут отныне
Для земли и для неба святыней.

Я всё понял! Это заговор. Франция в опасности. Я спасу Францию!

— Да пойми же, дурья твоя башка, что во всех этих дворцовых заговорах, во всех этих королевских кознях мы рискуем больше всех. Там где Генрих потеряет только перо от своей шляпы, там где Алансон потеряет только пряжку от своего плаща, мы с тобой потеряем жизнь!
— Я готов расстаться с жизнью, только не с Маргаритой, вот и всё, Аннибал…

Эти двое вели себя как заговорщики, причём заговорщики, не скрывающие, что у них заговор.

Для заговора полезнее молчаливая смелость, чем удаль и бахвальство.

В этом мире существуют заговоры.
Однако, с девяносто девяти процентной вероятностью, правдоподобные истории о заговорах, которые вы слышите от других людей, являются обычными заблуждениями или даже намеренной ложью. Если вы зайдёте в книжный магазин, то увидите книги с названиями вроде «Великий еврейский заговор разрушает японскую экономику!» или «Суперзаговор: ЦРУ скрывает секретный договор с инопланетянами!», являющиеся обыкновенными выдумками.
Несмотря на это… Люди любят заговоры.
Заговоры. Мы безнадёжно очарованы горьковато-сладким звучанием этого слова.
Рассмотрим, например, процесс появления теории «Еврейского заговора». Автора преследуют ужасные комплексы и переживания, например: «Почему я беден?», «Почему же я живу так плохо?», «Почему я не могу найти себе девушку?». На его разум и тело постоянно оказывается давление и снаружи, и изнутри.
Это скрытое недовольство превращается в чувство бесконечной ненависти к обществу. Оно становится злостью.
Однако, главный источник этой злости — это его собственная трусость.
Он беден, потому что ему не хватает навыков, чтобы заработать денег. У него нет девушки, потому что ему не хватает обаяния. Но чтобы увидеть правду и признать свое несовершенство, требуется немало отваги. Ни один человек, кем бы он ни был, не хочет прямо взглянуть на свои недостатки.
Поэтому автор теории заговора ищет причины своей трусости вовне.
Он создаёт вымышленного «врага» за пределами своего внутреннего мира.
Враг. Мой враг. Враг общества.
«Я не могу быть счастливым из-за заговора злобных врагов. Из-за этого заговора я не могу найти девушку. Точно! Во всём виноваты евреи. Я не могу быть счастливым из-за козней евреев. Чёртовы евреи! Я не прощу вас!»
По правде говоря, подобные мысли иногда посещают и евреев тоже.
Всем, кто строит теории заговоров, стоит получше присмотреться к реальности.
«Врагов» не существует вовне. «Зло» не существует вовне. Только ты сам виновен в том, что являешься ничтожеством.
Это не еврейский заговор, не заговор ЦРУ, и, как бы это ни было очевидно, это не заговор инопланетян. Каждому следует помнить об этом.

— Я так и знал! Вы не планировали атаки 11 сентября и вы не убивали того парня!
— Мальчики, вы не понимаете, народ должен думать, что мы обладаем абсолютной властью, что мы контролируем мир, а если не мы виноваты в тех атаках, значит мы ничего не контролируем.
— Но почему вы не сказали людям правду?
— Правду мы тоже говорили и большинство в нее поверило, но четверть американцев — идиоты. Если они хотят верить в то, что мы все контролируем и строим заговоры, то пусть верят.

Я хочу, чтобы ты понял разницу между преступным заговором и необходимой скрытностью. Между людьми, которые скрывают информацию, чтобы делать, что хотят, и теми, чья работа требует определенной секретности.

В американской сети гуляет любопытное высказывание: «Кто такой сторонник теории заговора? Это тот, кто ставит под вопрос утверждения заведомых лжецов».

В моей стране, — продолжил Игрр, — есть люди, которые во всём видят заговоры. Есть даже такая теория — конспирология. Её приверженцы везде ищут врагов. На самом деле глупость и жадность людей, небрежность в исполнении ими своих обязанностей страшнее любого заговора.

— Киллиан, я дал тебе всё: послушную армию, место во Внутреннем Круге и будущее, о котором можно только мечтать. И единственное, что я требовал взамен — это веры.
— Моя вера крепка. Я верю в дело Братства, а ты отрёкся от своих последователей.
— Аджай?
— Что?
— Расскажи мне про Сараево.
— Эм… Ну там много всякого было…
— Ты сказал, что сам видел, как люди Киллиан атаковали твоих братьев.
— Это был отряд перебежчиков с агентом Г. С. Б. во главе…
— Ты сказал, что она предала не только меня и моих министров, но и само будущее Братства.
— Это клевета! У тебя нет доказательств!
— Вера Аджая не подлежит сомнениям. Его свидетельства для меня достаточно.
— Я… Я не говорил, что это были именно люди Киллиан.
— Ты сказал, что она строила козни за моей спиной. Ты сам назвал это предательством. Мы оба знаем, что наказание за предательство только одно — смерть. Так это были войска Киллиан или нет, Аджай? Решение за тобой.
— Ну же, Аджай, скажи ему «да». Этого ты и хотел, верно?
— Я не знаю! Понятия не имею, чего там хотела Киллиан! Как всё сложно! Я просто делаю то, что нужно Братству!
— Хорошо. Прикончи её… Какая жалость! Но сомнения подобны гнили — их надлежит отсечь… Поздравляю, Аджай! Я подверг тебя испытанию, и ты прошёл его. Как я и говорил, во Внутреннем Круге освободилось место. Аджай, теперь ты — моя правая рука.

Я был исключительно могущественным волшебником. Но моя дочь-таки отравила меня. Это общепринятый метод престолонаследия в нашей семье.

Социальная теория заговора есть результат ослабления референции к Богу, и, соответственно, возникшего вопроса: «Кто на его месте?».

Ты рогоносец, Бонасье! Ты рогоносец!
Спокойно, Бонасье! Ты будешь отомщен.
Ты это видел? Да! Я это видел!
Эх, бесстыжая! Я ей… А она мне…
Стоп! Спокойно, Бонасье, есть утешение.
Ты оскорблен не один. Ты оскорблен вместе с Францией.
Франция в опасности!
Это заговор против меня и Франции!
Я спасу тебя, Франция!