Зоя Ященко и «Белая гвардия»

Последний выстрел с сердцем скрещен,
Неумолим прощальный взгляд,
Но дневники любивших женщин
Их для потомков воскресят.

Горят фамильные альбомы
В каминах жарких на углях,
От стен Ипатьевского дома
Уже накатывает страх,

Но жизнь прошла, как не бывало,
И не оставила следа.
На горизонте догорала
Их путеводная звезда.

Кровавая, хмельная,
Хоть пой, хоть волком вой!
Страна моя родная,
А что ж ты делаешь со мной?

У них в запасе миг короткий
Для бурной славы и побед,
Сентиментальные красотки
Им восхищенно смотрят вслед.

А на парадах триумфальных
Их ждут награды и чины,
Но эти сцены так фатальны,
А эти лица так бледны.

Ещё не сорваны погоны
И не расстреляны полки,
Ещё не красным, а зеленым
Восходит поле у реки.

Ты прочтешь на стене эту странную фразу,
Написанную детской рукой:
Сто лет одиночества…

Здесь стреляют каждые четверть часа,
Но здесь редко смотрят друг другу в глаза…

Когда закончится это сраженье,
И если ты доживешь до рассвета,
Тебе станет ясно, что запах победы
Такой же едкий, как дым пораженья.

А ты один средь остывшей сечи,
И нет врагов у тебя отныне,
Но небо давит тебе на плечи,
И что же делать в этой пустыне?

С крыши город светился дальше,
С крыши города было больше,
Упирались в перила пальцы,
Черный воздух глотался горше.
Голос рвался на дне гортани,
Захотелось дневного света.
Ветер щепкой швырял по крыше
Два разорванных силуэта.

Только боги и только дети
Восходили в такие выси,
Выше крыши клубилось небо,
Выше неба была любовь:
Недоступная, неземная,
Уходящая в звездный холод,
Леденила чужие души,
Согревала уснувший город.

Вот и все, я тебя не вижу.
Этот омут такой бездонный!
Остаешься под звездным небом,
Не любимый и не влюбленный.
Ухожу по ночной дороге
Из весеннего сумасбродства,
С каждой улицей нестерпимей
Ощущаю своё сиротство.

Небо, небо…
Над тобою совсем другое небо,
Морозным воздухом дышит Невский,
Скоро зима.
А я иду и всем улыбаюсь,
Я выше облака поднимаюсь,
И мне кивают, снимая шляпы,
На Невском дома.

О, эти старые мостовые!
Они все помнят, они живые,
И каждый каменный всадник
По-прежнему верит в мечты.
А я стою незаметной тенью
В пальтишке ветхом под звездной сенью,
В который раз, замирая, смотрю,
Как разводят мосты.

Питер, Питер…
Ты столько знаешь, ты много видел,
И все, что я хочу сказать тебе —
Это только слова.
Я снова покупаю билет на поезд.
Чуть-чуть ревнуя
И немного расстроившись,
Провожает меня до вокзала
Ночная Москва.

Холодно. Мне сегодня холодно.
У закрытых ворот твоего города,
От ледяных нот твоего голоса,
От мёртвой петли телефонного провода.