Валентин Иосифович Гафт

Гораздо меньше на земле армян,
Чем фильмов, где играл
Джигарханян.

И я, как ты, коплю года,
Чем вызвал зависть и злорадство.
Но сам не верю иногда,
Что лишь года — твоё богатство.

Умереть не страшно. Страшно, что после смерти могут снять фильм, и тебя сыграет Безруков.

Неполноценность Мишу гложет.
Он хочет то, чего не может,
И только лишь после «двухсот»
Он полноценный идиот.

Все знают Мишу Казакова,
Всегда отца, всегда вдовца.
Начала много в нём мужского,
Но нет мужского в нём конца.

Признаюсь, думал, вы типаж,
Но жизнь сомнения разбила.
Вновь вижу я в который раз
Не просто роль, а просто диво.

Все это правда, а не враки,
И вовсе не шизофрения.
В Крыму гуляли две собаки,
Поменьше — шпиц, побольше – Ия.

Какой пассаж, какая смелость:
Перед комиссией разделась.
Актрисой стали Вы теперь,
«Мой ласковый и нежный зверь».

Везде играет одинаково
Актриса Лия Ахеджакова.
Великолепно! В самом деле
Везде играет на пределе.

Она играет на пределе
Сексуалогию в кино.
А весь успех в роскошном теле
Доступном всем давным-давно.

В конском черепе у дамы
Раздалось змеи шипенье,
Ну а «Кинопанорама»
Приняла это за пенье.

Нет, он совсем не полоумный.
Из театра в театр неся свой крест,
Всегда выигрывает в сумме
От этой перемены мест.

Всем известно, Жизнь — Театр.
Этот — раб, тот — император,
Кто — мудрец, кто — идиот,
Тот молчун, а тот — оратор,
Честный или провокатор,
Людям роли Бог дает.
Для него мы все — игрушки,
Расставляет нас с небес…
Александр Сергеич Пушкин,
А напротив — Жорж Дантес!

Мир полон звуков, звуки все — мы сами.
Лишь Бог тихонько ходит между нами…

От чего так предан пёс,
И в любви своей бескраен?
Но в глазах всегда вопрос,
Любит ли его хозяин.

От того, что кто-то сек,
От того, что в прошлом клетка,
От того, что человек,
Предавал его нередко.

Я по улицам брожу,
Людям вглядываюсь в лица,
Я теперь за всем слежу,
Чтоб, как пёс, не ошибиться.

Глазки серо-голубые, каждый добрый, вместе злые.