Думаю, что все способные актеры так или иначе выбиваются из общего строя, хотя безусловно есть и бездарные, которые тоже оказываются в зените славы. Но это издержки. Бывают случаи сиюминутного попадания в волну среднего зрительского вкуса — чаще всего именно за счет усредненности дарования, среднеарифметической красоты, незадевания, что ли, нервов и эстетических представлений ленивого и нетребовательного зрителя. Такого рода случайные «звезды» светят относительно недолго.
— Вы никогда не искали внутреннего сходства между вашими героями и собою?
— Я этого очень не люблю. Разве я похож на Промокашку или на Вовчика из «Родни»? Черт его знает. Прямого попадания на моем счету не было. Я всегда пытался сыграть образ. Это же самое интересное!
Все мы случайные прохожие, и судьбы наши переплетены, и каждый может посмотреть со стороны на другого человека и сказать: «Господи, это же моя жизнь!». Если он не увидит во мне себя, не поверит, что я играю на сцене его жизнь, — не надо играть в театре.
Театр — это мое, я больше ничего делать не умею. Я на сцене живу. Служу. Народ веселю. Там вся жизнь моя.
— Быть и актрисой и женой такого мужа было трудно?
— Все как у всех – завтраки-обеды-ужины, стирки-уборки. Я себя прекрасно чувствовала на кухне. Любила готовить, принимать гостей, а они у нас бывали часто. Одно знаю точно: жена заслуживает того мужа, какой у нее есть, а муж – такую жену. И чем бы ты ни занималась, что бы из себя ни представляла, уступать должна именно ты: где-то промолчать, где-то помочь, где-то не полезть в бутылку. Жизнь короткая и жалко её тратить на ссоры и размолвки.
В молодости я никак не могла понять, что слово «звезда» неприменимо к нашей актрисе. Может быть, только Татьяна Самойлова после фильма «Летят журавли» могла стать звездой, если бы имела деньги и поддержку государства. Звезду «делают». И к нам это не имеет отношения.
Я специфически отношусь к актерской профессии. Она требует неуемного тщеславия, фанатического желания первенства. А у меня никогда не было таких амбиций. Я не из тех, кто дерется за роли, пробивает лбом любую стену, ставит режиссерам и коллегам жесткие условия.
Завелось такое количество звёздочек в кино и с такой гордыней, что не знаешь, как к ним подступиться. Ничего не сделали, глаза налево, направо скосили, но уже подавай им космический корабль.
В каждом актёре сокрыта роль, которую ему суждено сыграть.
Персонаж, которого предначертано создать.
Сколоть излишек кровавого мрамора.
Придать аморфности очертания.
Пока не останется…
Одна лишь истина.
Б. тогда поймет, что он делает, когда перестанет говорить текст, а начнет кровоточить сердцем.
Только мы, режиссёры своего спектакля. Только мы, можем попытаться удержать актёра на сцене.
И только мы вправе решать, какой сцене идти дальше…
Жизнь это спектакль. И каждый человек в нём актёр. Он отыгрывает свою роль и уходит. Идёт играть другую. А в твоём спектакле уже совершенно новый актёр.
— Дают хорошие деньги, это не для проката в США. И заметь, это не порнушка.
— Лучше бы порнушка…
1
3
У артистов так бывает. Ты долго живешь жизнью своего героя, начинаешь других героев любить… И вдруг эта история, эта «твоя жизнь» заканчивается, обрываются все связи, и наступает опустошение.