Земля не то, что полагает юность:
Не так низка и буднична она.
Нет ангелов на ней, но нет и чёрта,
А если есть зима, — есть и весна.
Перевод Б. Пастернака.
Колто, 1847 г.
Земля не то, что полагает юность:
Не так низка и буднична она.
Нет ангелов на ней, но нет и чёрта,
А если есть зима, — есть и весна.
Перевод Б. Пастернака.
Колто, 1847 г.
Если какая-нибудь идея становится всемирной, то скорее можно уничтожить мир, нежели выкорчевать из него эту идею.
Кучер не для того бьёт кнутом лошадей, чтобы они пали, а для того, чтобы быстрее шли.
В счастье и трус становится отважным, но только тот герой, кто даже в поражении носит свою голову гордо.
Как ты унижена, поэзия святая!
Растоптано достоинство твое
Глупцами, что, стремясь тебя возвысить,
Безмерно унижают каждый раз!
Такие самозванные жрецы
Повсюду проповедовать берутся,
Что будто бы поэзия — чертог,
Парадный зал, великолепный терем,
Куда входить позволено лишь тем,
Кто разодет по моде и любезен…
Перевод Л. Мартынова.
Сатмар, 1847 г.
Любовь и свобода —
Вот все, что мне надо!
Любовь ценою смерти я
Добыть готов,
За вольность я пожертвую
Тобой, любовь!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1846 г.
Мужчина, будь мужчиной,
А куклой — никогда,
Которую швыряет
Судьба туда-сюда!
Отважных не пугает
Судьбы собачий лай, —
Так, значит, не сдавайся,
Навстречу ей шагай!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1847 г.
Мужчина, будь мужчиной!
Отважен будь в борьбе.
И ни судьба, ни люди
Не повредят тебе!
Будь словно дуб, который,
Попав под ураган,
Хоть выворочен с корнем,
А не согнул свой стан!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1847 г.
Мужчина, будь мужчиной!
Ведь не мужчина тот,
Кто за богатства мира
Свободу отдает!
Презренны — кто за блага
Мирские продались!
«С котомкой, но на воле!» —
Пусть будет твой девиз.
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1847 г.
Теперь меня всегда по вечерам
Провозглашает королем закат,
И солнце на прощанье багрецом
Окрашивает мой простой наряд.
С восторгом по окрестностям брожу.
Кругом клубится пыль до облаков.
Из степи гонят скот домой. Звенят
Нестройно колокольчики коров.
Самозабвенно вглядываюсь в даль.
Самозабвенно вслушиваюсь в звон.
Везде, везде, насколько видит глаз,
Лишь степь, да степь, да синий небосклон.
Перевод Б. Пастернака.
Салк-Сентмартон, 1845 г.
Что такое человек?
Есть мненье, будто люди — это корни
Цветов, растущих где-то в небесах.
Увы, ошибка! Человек — растенье,
Чьи корни скрыты глубоко в аду!
Перевод Л. Мартынова.
Салк-Сентмартон, 1846 г.
Как будто колокольчика язык,
Ручей лепечет, полный благозвучья.
В дни юности моей была певуча
Моя душа, как плещущий родник.
Она была как зеркало ключа.
В ней отражалось солнце с небосвода,
И звезды и луна гляделись в воду,
И билось сердце, рыбкой хлопоча.
Перевод Б. Пастернака.
Пешт, 1845 г.
Но почему же всех мерзавцев
Не можем мы предать петле?
Быть может, потому лишь только,
Что не найдется сучьев столько
Для виселиц на всей земле!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1845 г.
О, сколько на земле мерзавцев!
Клянусь: когда бы сволочь вся
В дождя бы капли превратилась —
Дней сорок бы ненастье длилось,
Потоп бы новый начался!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1845 г..
И вырежу я сердце, потому
Что лишь мученьями обязан я ему.
И в землю посажу, чтоб вырос лавр.
Он тем достанется, кто храбр!
Пусть увенчается им тот,
Кто за свободу в бой пойдет!
Перевод Л. Мартынова.
Салк-Сентмартон, 1846 г.