Один день в году президент говорит: «Система! Помни, что есть народ!» Система в этот день потеет, вспоминает… Она как с народом разговаривает? По-хамски! У системы — глаза холодные. Она осталась барской, олигархической, какой угодно ещё… И с нею никакие прорывы не выполнишь! Или система, или прорывы, приходится выбирать.
Компромисс и предательство — вещи разные.
Чудовищная несостоятельность элиты есть гораздо большее преступление, чем жестокость. Во-первых, потому что эта чудовищная несостоятельность порождает жестокость, во-вторых, потому что она жестока сама по себе, потому что ей наплевать на всех, кроме самой элиты. И в-третьих — потому что потом приходит диктатор на волне ее несостоятельности. Что нужно было от Хрущева секретарям райкома? Чтобы элиту не трогали. Почему они так восстали против Берии? Потому что они хотели защитить себя.
В чём принципиальная разница между сталинизмом и гитлеризмом? Между Сталиным и Гитлером? В том, что Гитлер исступлённо ненавидел гуманизм и прямо говорил об этом, а Сталин всячески отстаивал гуманистическую парадигму развития человечества. Поэтому, как Томас Манн говорил: со Сталиным мы можем найти общий язык, в отличие от Гитлера, на почве воли к улучшению человечества. Поэтому у Рузвельта был общий язык со Сталиным — это был язык гуманизма.