Пьер де Ронсар

Один лишь человек счастливым быть не может,
Нас вечно что-нибудь снедает, мучит, гложет.

Весь мир — театр, мы все — актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой!

Бессмертно вещество, одни лишь формы тленны.
Господний мир — театр. В него бесплатный вход,
И купола навис вверху небесный свод.

Друзья, обманем смерть и выпьем за любовь.
Быть может, завтра нам уж не собраться вновь,
Сегодня мы живем, а завтра — кто предскажет!

Земное счастье так неверно!
И завтра прахом станет тот,
Кто королевских ждал щедрот
И пресмыкался лицемерно.

… Красота — непрочный материал,
И как бы ярко день нам ни сиял,
Он минет, как минует все на свете.

Найдется ли еще на свете существо,
Что ищет гибели для рода своего?
И только человек при случае удобном
Охотно нанесет ущерб себе подобным.

Не кончился еще срок золотого века:
Невольно в наши дни в груди у человека
При виде золота захватывает дух.

Рассудком воевать с любовью — безрассудно.
Чтоб сладить с божеством, потребно божество.

Увы, не время проходит, проходим мы.

От наслаждения неотделима боль.

Но, чтобы обрести признанье в наше время,
Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.
Бесстыдство — вот кумир, кому подчинены
Все сверху донизу сословья и чины.

Природа каждому оружие дала:
Орлу — горбатый клюв и мощные крыла,
Быку — его рога, коню — его копыта,
У зайца — быстрый бег, гадюка ядовита,
Отравлен зуб её. У рыбы — плавники,
И, наконец, у льва есть когти и клыки.
В мужчину мудрый ум она вселить умела,
Для женщин мудрости Природа не имела
И, исчерпав на нас могущество своё,
Дала им красоту — не меч и не копьё.
Пред женской красотой мы все бессильны стали.
Она сильней богов, людей, огня и стали.

Сон любит девушек, он не в ладу с часами!

Любя, кляну, дерзаю, но не смею,
Из пламени преображаюсь в лед,
Бегу назад, едва пройдя вперед,
И наслаждаюсь мукою своею.

Одно лишь горе бережно лелею,
Спешу во тьму, как только свет блеснет,
Насилья враг, терплю безмерный гнет,
Гоню любовь — и сам иду за нею.

Стремлюсь туда, где больше есть преград,
Любя свободу, больше плену рад,
Окончив путь, спешу начать сначала,

Как Прометей, в страданьях жизнь влачу,
И все же невозможного хочу, —
Такой мне Парка жребий начертала.