Лис

Хотела бы ты стать такой, как Редиваль? Нет? Тогда она заслуживает жалости и снисхождения.

Все погасло, и мы с Лисом снова остались вдвоем.
— Неужели мы таковы, какими увидели себя? — спросила я.
— Да. Все здесь правда.
— Но мы же говорили, что любим ее.
— Это так. У нее не было врагов опаснее нас. И чем ближе день, когда боги станут прекрасными, или, вернее, явят нам свою изначальную красоту, тем больше будет ревность смертных к тем, кто стремится слиться душой с Божественной Природой. Мать и жена, сын и друг станут стеной на пути у них.

— Разве боги не справедливы?
— Конечно нет, доченька! Что бы сталось с нами, если бы они всегда были справедливы?

В одном я не ошибся — поэты часто лгут.

Поскольку ни разу в жизни не слышал ни о дерзком ограблении хлебной лавочки, ни о кровавом замесе наркоманов за последний маковый калач, ни о зверском изнасиловании сторожа батонами, подошел к делу охраны вверенного объекта сурьёзно — не откладывая в долгий ящик, купил по объявлению бэушный спальник. И заступил на пост ночного сторожа хлебопекарни.

Интеллектуал, как и высокоактивный социопат любит сложности, но не глупости. Кратчайший путь к цели – всегда прямой, он искривляется от необходимости следовать чужим интересам, и чем больше интересов людей ты учитываешь, тем больше путь к прогнозируемую итогу, тем меньше шансов на успех.

Главное в тренировках или работе – войти в ритм. Поймать раж, интерес, мотивацию, потерял ритм – жизнь скатится в тар-тарары и снова заставить себя начать делать дело будет трудно.

У меня же больший ступор вызвал наш «топтыгин», читающий за столом книгу «Умение находить в разговоре второе дно. Поиск иных смыслов фраз и умение играть словами». Но услышав его объяснения, я с пристроившейся позади Совой, прошел в холл и застал картину бьющегося головой об стену Ворона. Ну, учитывая его родословную, так он точно не убьется, зато свое отношение к происходящему продемонстрирует. На диване, уткнувшись лицом в подушку, лежала Пантера, чьи плечи подозрительно вздрагивали. И из кресла на них удивленно смотрел Медведь.
— Ну и какое дно?
— Да я тут книгу одну прочитал и попытался найти согласно книге второе дно в таком празднике, как Новый Год. Начал, конечно, с азов. Ну, я и повертел слова и объявил им результат, а они того… как то неадекватно это приняли.
— Даже боюсь спросить, но что ты им сказал?
— Путем простейшей перестановки букв из Снегурочки может получиться как эпическая Огнесручка, так и абсолютно не политкорректная Негросу’чка. А пожелание с Новым Годом превращается в брутальное Говно с дымом!

Неважно, какая в жилах течет кровь… Неважно, кто твои родители, да хоть сам Ваал Гал! Важно то, что у тебя внутри. У всех нас от рождения есть две руки. Две замечательные, сильные руки — их можно опустить в бессилии или залить по локоть кровью… А можно положить в них целый мир.

— Так ты был у нас не один раз? — насторожилась я. — Иначе когда бы успел выучить русский? Один из сложнейших языков на Земле, между прочим!
— Я ведь дракон, забыл? — Джалу одарил меня надменной улыбкой. — Я еще и не такое могу!
— И крестиком вышивать? — округлила глаза я.
— Ну… — Дракон замялся. — Не пробовал, но, наверное…
— Эх, был бы у меня такой дракон! — с чувством сказала я. — Я, может, и не женился бы никогда!

Узнать можно только те вещи, которые приручишь.

— Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!
— А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц.
— Надо запастись терпением, — ответил Лис. — Сперва сядь вон там, поодаль, на траву. Вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Но с каждым днем садись немного ближе…

— А как это — приручить?
— Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. — Оно означает: создать узы.
— Узы?
— Вот именно, — сказал Лис.

Дитя, сказать именно то, что ты намереваешься, всё целиком, ничего не упустив и не прибавив, — в этом и заключается радостное искусство слов.

Неужто ты полагаешь, что я буду выпытывать твой секрет? Никогда в жизни. Друзья не должны ущемлять свободу друг друга. Моя настойчивость разобщит нас больше, чем твоя скрытность.