Эшли

— Я работаю в магазине.
— О чем ты?
— Я думала, я учёный. Какая глупость.

– Знаешь, – он сделал еще одну затяжку и выдохнул дым, – меня всегда удивляли люди, которые хотят совершить суицид, вскрывают свои вены, вешаются или спрыгивают с многоэтажных зданий. Это же скучно. Это последние мгновения их жизни, неужели нельзя подойти к этому оригинально? Сделать эти мгновения невероятными, к примеру, спрыгнуть с самолета без парашюта, взять кредит и отправиться в место, где хотел побывать… убить человека, который бесил всю жизнь. Если бы я решил пойти на это, то, скорей всего, вошел бы в историю как самый оригинальный суицидник, – Дарен улыбнулся, обнажив свои желтые зубы.
– Я, конечно, ничего не знаю, – с иронией и злобой сказала она, – но думаю, если человек сильно отчаялся, больше не видит смысла в жизни, то он не будет думать, как бы ему умереть, чтобы войти в историю самым оригинальным суицидником. Нет. Он будет думать только о том, как бы побыстрее уйти от всего этого дерьма, – Эшли вытерла набежавшие слезы. – Ты сказал, что незаменимых нет, но моя погибшая подруга Сара была незаменимой. Она была незаменимой для меня, – девушка всхлипнула. – Я бы отдала за нее жизнь, если бы это было нужно. А ты… мне тебя жаль.

О. Это не поддается определению. Бывают вещи, которые звучат очень глупо, если их облечь в слова. Главное в том, что жизнь стала вдруг слишком реальной, что ты соприкоснулся, сам соприкоснулся с простейшими ее фактами. И дело не в том, что меня огорчает необходимость обтесывать колья, стоя в грязи, — меня огорчает то, что эту необходимость породило. И меня огорчает — очень огорчает — утрата красоты, которой полна была прежняя, любимая мною жизнь.

— Ого, старый Феликс, думал бы о тучах микробов, прячущихся на кончиках его пальцев.
— Не буду врать, новый Феликс об этом тоже задумался. Но жизнь коротка. Наверное, уже даже короче.

— Энджи, я звоню сказать, что люблю тебя, как ничто на свете, и хочу, чтоб ты знала — ради нас я готов на все! На все! Я смотрел в глаза смерти и вдруг понял, что в этой жизни главное — это, конечно, ты, ясно? Прошу, не бросай меня, умоляю! Я люблю тебя!
— И я люблю тебя!
— Да?
— Я не хочу тебя терять, Дэйл! Когда мы уезжали из дома, я тогда подумала… я не знаю, я только… хочу за тебя замуж!
— А… Я глупость сморозил.

— Папа, опусти оружие!
— Засранцы, будете делать, что я вам скажу, или вытащу отсюда и трахну на улице!
— Нет! Только не на улице!

Позволь мне выбрать, чтоб спасти тебя. Если это будет последняя вещь, которую я сделаю в своей жизни, позволь мне спасти тебя! Пожалуйста, Крис!

— Меня в это не впутывай.
— В каком смысле?
— Хочешь расслабиться — расслабляйся! Зачем зыркать в мою сторону и наблюдать за моей реакцией?
— Ты следил за мной.

— Не подходи, или я его выброшу и он разобьется!
— Не надо, там целых 60 гигов моей жизни!

— Скажи, почему твои родители увезли тебя в пригород?
— Думаю, мама хотела держать отца на более коротком поводке. В городе много соблазнов. Но она очень часто плачет, как и прежде, а отца это, как и прежде, мало волнует.
— Они думали, что дополнительная ванная поможет? Или гараж на две машины. «Знаешь, дорогой? Забудь об изменах. Посмотри, сколько пространства!»

Она очень вежливая и всегда говорит «пожалуйста», но ты заметил, какой у нее тон?