— Хватит! Достали эти попытки свести меня с каждым встречным!
— Я не пытаюсь свести…
— Хватит проецировать свои проблемы на меня, я тебя очень прошу! Не знаю, тебе к любовнику или психиатру, только пожалуйста, отстань от меня! У тебя нет секса — я не виновата!
— Тебе страшно?
— Да.
— А ведь я к тебе даже прикоснуться не могу.
— Как раз из-за этого мне и страшно…
— Ты пьяна.
— Нет, я счастлива. Я пью и весело танцую. Эт-эт-это люди и делают, когда счастливы, Тристан, — сказала она, тыкая пальцем мне в грудь. — Счастливые люди танцуют.
— Вот как?
— Да. Потому что когда ты пьян и танцуешь, все остальное неважно. Ты кружишься, кружишься, кружишься… и дышать становится легче, грусть становится тише, и на какое-то время ты забываешь, как ты себя чувствуешь обычно.
— А что происходит, когда ты останавливаешься?
— Ой да, с танцами есть небольшая проблемка. Потому что, когда ты прекращаешь движения, — она резко остановилась и выпустила стеклянную бутылку из рук, наблюдая, как она падает на землю, — все рушится.
— Ты не так счастлива, как говоришь, — сказал я.
— Это только потому, что я перестала танцевать.
— О, мой Бог… ты спала с Мэтти?!
— Это вышло случайно…
— Ой, правда? Как же так? Случайно? Ты случайно шла по улице, и тут к тебе подошел Мэтти и его дружок случайно выскочил из штанов? Затем внезапно налетел сильный ветер, подтолкнул тебя в плечи и ты случайно запрыгнула на его член? И это все случайно? — издевалась я.
— Ну… не совсем так, — она толкнула щеку языком. — Ветер вначале подтолкнул мой рот к его члену.
Ты так боишься принять неверное решение, что не принимаешь никакого.
Никто не может заменить дорогих тебе людей.
— Сэр Мелиодас, вы отправляетесь в путешествие?
— Да.
— И на сей раз, я не смогу помочь?
— Не сможешь… Нет необходимости подвергать тебя опасности и далее. Но ты мне нужна.
— ?
— Ведь ты воплощаешь смысл моей жизни.
— Смысл жизни? И в чем он?
— Защищать тебя!
Если будешь говорить медленнее, я пойму быстрее.
Осень для меня — время волшебства, когда мир окрашен цветами мастеров. А ведь многие страшатся этого сезона при всем его великолепии и романтике, воспринимая его как предвестие конца, зимней смерти. Но я осенью чувствую себя живой. Осень — это одновременно и начало, и конец.
Брак меняется всё время, никогда не перестанет изменяться. Когда ты молод ты говоришь: «Я люблю тебя, потому что ты мне нужен». Когда ты постарел, то говоришь уже: «Ты мне нужен, потому что я люблю тебя».