Дэнни Махилани

— Я сам умею завязывать галстук.
— Ты умеешь, но очень плохо. А теперь — все идеально.

— Ты чего делаешь?
— Ну… Я ничего не делаю, Дэнни, это тебе снится. Это просто сон.
— Почему ты роешься в моих вещах?
— Да, но это все во сне, помнишь? Это сон. Тебе это снится.
— Почему мне снится, как ты роешься в моих вещах?
— Я не знаю, Дэнни, понятно? Это твой сон, сам и разбирайся!

— Откуда это?
[поводит пальцем по крупному шраму на боку Дэнни]
— Остались после операции по исправлению деформированного хряща, с которым я родился. В четырнадцать лет мне вставили туда пластинку. Пришлось ходить с ней два года. Она поддерживала грудину, чтобы сердце и легкие не раздавило.
— А если бы была возможность убрать шрамы?
— Я бы отказался. С ними я чувствую себя выжившим.

— А ты знаешь, кто еще девственник? Я! Я девственник, ясно? Это значит, что недостаток моего сексуального опыта теперь является угрозой моей жизни! Мне срочно нужно заняться сексом! Кто-то обязан сегодня заняться со мной сексом! Кто-то обязан заняться со мной сексом прямо сейчас!!
— Что ж, я могу.
— А!!!.. Что?
— Приходи ко мне сегодня в девять и останься на всю ночь. Я люблю обнимашки.

— Попробуй сделать покадровый анализ.
— Ладно.
— Но, что бы ты ни нашел — держи язык за зубами, ладно?
— Что там?
— Ничего. Всего лишь я в своей комнате. На кровати.
— Предлагаешь наблюдать за тобой в постели? Помнишь, я говорил тебе, что ты не в моем вкусе?
— Просто сделай это. И, кстати: ты тоже — не в моем.

— Извинения приняты.
— Какие извинения?
— Каждый раз, когда у тебя был мяч, ты пасовал его мне.
— Каждый раз, когда его тебе пасовал, ты забивал.
— Извинения приняты.

— Почему мне снится, что ты роешься в моих вещах?
— Я не знаю. Это твой сон, вот ты за него и отвечай!

— Сколько пальцев я показываю?
— Четыре?
— Скажи два.
— Два?
— Отлично, вставай. Давай. Вали на поле. И захвати клюшку.