Андрей Васильев

Да я не переживаю. Я сам отвёз её в роддом, девять месяцев читал книжки про беременность. Посмотрел домашние роды по сети, чужие, зачем-то… Я не переживаю. Я не переживаю… Я в панике.

— Подушка безопасности в твоём драндулете есть?
— Конечно! И простыня, и одеяло… и подушка.

— Что у вас с Татьяной? Неразрешимые противоречия или просто поссорились?
— Эх, Андрейка, в отношениях ничего простого в принципе не бывает, тем более с Татьянами.

— Нет прикинь, тридцать пять лет мужику, Шишкину этому, и что ж его теперь в тираж списывать?
— А вы хотели напоследок в большой стриптиз удариться?
— Да нет, куда там? Потеряла моя задница былую упругость…

Я хочу быть первым, кто всё поправит, прежде чем осколки будет не собрать.

— Зацени! Махнул не глядя! Раритет! Круто в таком прикиде прийти на выставку? [демонстрирует кожаную куртку-косуху]
— Куда?
— У моей дочери — выставка, я хочу сегодня выглядеть как бог!
— Ну вообще-то, в таком прикиде вы выглядите как…
— Молчи! У тебя нет вкуса.

Бить женщину — это исключительное скотство!

— Будете так гонять — права отберут.
— Да пусть отбирают, они ведь всё равно просроченные.

— Не устали?
— Я готов носить Вас на руках всю жизнь!
— Не берите на себя столь тяжкий груз, надорвётесь!
— Вы лёгкая.
— Но у меня тяжёлый характер.

— Но я ещё не придумал, как ему об этом сказать. Ты понимаешь, Джузеппе, тут важна форма: тактично, деликатно надо к нему подойти.
— Ты прав как всегда. Антонио, идём. Я это беру на себя.
— И побольше такта, Джузеппе!
— Андрюша, ты хочешь заработать миллиард?
— Да!!!

— А невеста у тебя есть?
— Есть! Только она пока об этом не знает.
— А как ее зовут?
— А этого пока я не знаю…

По матрёшкам!