Торнтон Уайлдер. День Восьмой

Люди прежде позволяют себе роскошь возмутиться, а потом уже начинают рассуждать.

Жизнь тех, кто умеет надеяться, всегда полна счастливых совпадений.

Принято говорить, что мы «проживаем жизнь». Вздор! Это жизнь проживает нас.

Никогда не спрашивай человека, во что он верит. Присматривайся к тому, как он поступает.

Наша память подчинена нашим интересам.

Просто из сплетни выкристаллизовалась уверенность, как из предрассудка выкристаллизовывается порой самоочевидная истина.

Нельзя требовать от человека мужества, лишая его возможности это мужество проявить.

Все мы живем в оковах, и каждый из нас надевает оковы на ближнего.

Правда, в коридорах постоянно пахло капустой, но запах капусты не так уж неприятен для тех, кто всю свою жизнь провел в нищете.

Человек этот был ей незнаком, но она уже не первый раз убеждалась, что помощи и защиты нужно ждать от мужчин, а не от женщин.

Горе всегда сильнее там, где к нему примешиваются укоры совести.

Легче найти истинную веру у старухи уборщицы, что скребет на коленях полы в общественном здании, нежели у епископа, восседающего под балдахином.

Просто на самом дне и деньги уже не имеют цены.

Не может быть счастлив по-настоящему тот, кто не изведал ужаса.

Люди, испорченные неразумием, слепотой в страстях своих родителей, калечат потом собственных детей; из-за наших ошибок страдают и уродуются наши дочери и сыновья? Так, звено за звеном, тянется бесконечная цепь поколений.