— Если ты младший брат этого парня, то значит похож на него?
— Как грубо! Я куда выше брата! И лицо у меня не такое суровое, да и сила мне не занимать! Я не вспыльчивый! Я джентельмен.
Для того, чтобы цветок расцвел, вам нужно не только хорошее семя, но также и хорошая почва.
У правды и розы растут шипы — только у правды они, словно колючки у кактуса.
— Не мог тебя бросить, ты ж мой лучший друг. Ты же чуть что сразу ревёшь, трусишь и винишь себя. Да ещё и коротышка.
— Про рост это уже оскорбление.
Духовный винт вводит вас витком за витком в лабиринт. А если не якобы духовный рост и не лабиринт? — Тогда очередной поворот — не нарезка витков.
Каждый отдельный период твоей жизни открывает тебе особые возможности духовного возрастания.
Он очень большой, похож на медведя, и если бы он распрямился, он мог бы быть импозантным. Но он ходит пригнув голову, то ли извиняясь за свой рост, то ли чтобы не ударяться о притолоки этого мира.
История сильной личности, конечно, интересна, но куда интересней то, как эта личность стала сильной, особенно если была слабой.
Странствия — лучшее занятие в мире. Когда бродишь, — растёшь стремительно, и всё, что видел, откладывается даже на внешности. Людей, которые много ездили, я узнаю из тысячи. Скитания очищают, переплетают встречи, века, книги и любовь. Они роднят нас с небом. Если мы получили еще недоказанное счастье родиться, то надо хотя бы увидеть землю.
Обвиняющие других в незнании и слабости — это растения, обделенные светом из-за тени других более удачливых соседей, от соседства с которыми стенающие страдают. Нельзя ограничиться порцией света. Одни нашли свет и пребывают в процессе роста, другие не растут и раздают ярлыки, т. е., будучи глупцами, не смогли отказаться от мелочности мнимой аргументации ad hominem — предпочли мудрости и разумным доводам крик, ругань и обсуждение чего угодно, кроме темы. Ярким показателем в таком случае выступает крик. «Все познается в сравнении», крик же и ругань — вне категорий.
Когда, не подумав, идешь на неоправданный риск, можешь угробить не только сегодняшнего себя, но и того человека, у которого появились бы неплохие шансы справиться с непосильной пока задачей — когда-нибудь, например, через год.
— Он такой маленький по сравнению с нами. Кто ожидал, что маленький человек может стать таким прекрасным командиром?
— Борис, — перебил я его, — но ведь и Наполеон не был великаном.
Цифры у нас замечательные, мы вроде как рассчитываем на какой-то рост. Осталось только ответить на идиотский вопрос: а что же последние 25 лет этого не происходит?
— Эй, гном, ты готов сегодня присунуть этой телке?
— Чтоб ты знала, старуха, когда я был в тюряге, все звали меня трехногим!
— Ха! Когда у тебя ноги по десять сантиметров не вижу причины, чтобы гордиться.
Я устал всё время оставаться мелким
В мире, где можно стать бесконечно большим.