Отговаривать тебя делать глупости — все равно, что дрова в печь подбрасывать.
Когда, не подумав, идешь на неоправданный риск, можешь угробить не только сегодняшнего себя, но и того человека, у которого появились бы неплохие шансы справиться с непосильной пока задачей — когда-нибудь, например, через год.
Иногда следует ошибиться для того, чтобы быть правильно понятым.
Человек, который точно знает, чего хочет, в обстоятельствах, всеми силами препятствующих достижению желаемого, способен на многое.
Счастье для многих становится тяжёлым испытанием: вдруг появилось, что терять! Это только со стороны кажется, будто быть счастливым легче, чем несчастным, а на деле часто выходит наоборот.
Справедливость имеет тенденцию восстанавливаться сама по себе, без особых усилий жертвы.
Когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? – и привет, прощайте, дивные видения.
… а если время от времени не совершать невозможное, непонятно, зачем вообще было рождаться на свет.
Когда никого не боишься, можно спокойно и трезво выносить суждения о людях, не интересуясь тем, как они сами относятся к тебе.
Для вас красота мира — приятное излишество, а для меня — лекарство.
Спор не принесёт пользы, зато отнимет время, которое можно потратить на куда более важные дела.
Дома я засел за работу, не теряя времени на переодевание. Это позже я превратил повседневные дела в своеобразные ритуалы и обязал себя неукоснительно их исполнять, сколь бы тягостными и ненужными они мне ни казались; если бы не это ухищрение, я бы, вероятно, по сей день носил то самое шимарское лоохи, потому что всегда находятся дела более неотложные и захватывающие, чем смена одежды, мытьё или, скажем, обед.
От беспорядка в доме, вероятно, тоже можно получать особого рода удовольствие, просто я пока не способен это понять.
А все-таки лучше знать, чем не знать, даже если речь идёт о сущих пустяках.
Если хаос — твоя подлинная природа, сосуд в который он заключён, должен быть совершенным и надёжно закупоренным.