Я срываюсь, зову на помощь, но помощи я не хочу.
Я никогда не сочувствовал людям с анорексией. Богатая ***а не хочет есть. Вот беда-то.
Я испытываю непреодолимое желание оказаться в центре внимания, выставить напоказ свою болезнь, как флаг. Это своего рода освобождение.
Я моюсь много раз на дню. Я не люблю ощущение липкости, возникающее на коже в течение дня. Мне кажется, что жир просочится внутрь тела, и я потолстею.
Я превратилась в бестелесное существо, пора было остановиться… Да, но если я остановлюсь, я снова растолстею.
И страх снова растолстеть был сильнее страха умереть от истощения.
Я хочу домой, в моё царство еды и отказа от еды. Там я могу спокойно тиранствовать, а это приносит мне облегчение. Там я могу забыть об отчаянии, почить на своих фальшивых лаврах, распространять вокруг себя тревогу и отказываться нести за это ответственность.
Испытав настоящую булимию, невозможно вернуться к анорексии.
Я была козлом отпущения. СМИ хотели переложить ответственность на чьи-то плечи, и была выбрана я. Они считали, что могут писать всё, что их душе угодно, что «худая» значит «анорексичка». Это смехотворно.
Анорексия — это не игра, не клуб, к членам которого можно присоединиться. Только тогда, когда ею заболеваешь, осознаешь, какие несчастия, страдания и опасности несет с собой эта болезнь.
Съесть что-нибудь? Да, но я ведь анорексик. Все, что я делаю каждый день — блюю.
Анорексия — покажи миру свои неидеальные кости..
Меня стали серьезно раздражать одинаковые худеющие люди. Какие-то нездоровые тела беспредельно стремящиеся к какому-то наигранному, выдуманному совершенству. А хотя… не стоит. Пусть и дальше заполняют своими костями кладбища, больницы и фитнес-центры.
- 1
- 2