Мы потеряли слишком много времени, пытаясь говорить с Африкой справедливо. Однако Африка — это нация, страдающая от немыслимого заболевания.
Никакие жестокости, издевательства или пытки меня не сломили и не сломят, так как я предпочитаю умереть с гордо поднятой головой, с непоколебимой верой и глубокой уверенностью в будущем моей страны, чем жить в подчинении, попирая священные принципы. Однажды история нас рассудит, но это будет не история, угодная Брюсселю, Парижу, Вашингтону или ООН, а история стран, освободившихся от колониализма и его марионеток.
— Ух ты, Англия!
— Может, мы слегка забрали вправо, оленей ведь не хватает. Франция. Бонжур, уэля буланжери!
— А что во Франции делают слоны?
— Слоны? Отбились от стада, размножаются в канавах. Буэнос Диас! Ола! Эм… [видят стада животных] Парижский зоопарк.
— А это, видать, вольер со львами!
— Ну меня-то они не съедят, я ведь Санта. Лежать! Оу, ясно, зовите смотрителя.
— Сколько лет этим картам? Атландита!? Земля каннибалов!?
— Осторожнее с каннибалами.
— Это не Франция, верно?
— Теоретически, это Северная Африка, Серенгети.
Китай является прирожденным добрым другом, хорошим братом и славным партнером стран Африки, а китайско-африканское сотрудничество – это классический пример сотрудничества Юг-Юг.
День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,
День-ночь-день-ночь — все по той же Африке
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
We’re foot—slog—slog—slog—sloggin’ over Africa —
Foot—foot—foot—foot—sloggin’ over Africa —
(Boots—boots—boots—boots—movin’ up an’ down again!)
There’s no discharge in the war!
Пояснение к цитате:
Перевод: Ада Ивановна Оношкович-Яцына.
Я, вообще-то, вижу мрачные перспективы для Африки, потому что вся наша социальная политика строится на допущении факта, что у них уровень интеллекта такой же, как у нас — тогда как все исследования говорят, что это не так.
В Африке хорошо видно, что разница между деревней, где люди едят, и деревней, где люди голодают, определяется государством. В одной государство работает, в другой — нет. Вот почему меня очень тревожат люди, которые говорят о том, что государство — это враг. Они не понимают его фундаментальной роли.
– В Африке ли дело?
– В ней. Африка дохлая. Знаешь, если у смерти есть дом, он там.
Я рассмеялся, чтобы скрыть кашель и не выдать себя.
– Серьёзно, – продолжила она, – души у людей там мелкие, реки мутные, песок превращает всё в песок. В Африке как бы заранее чувствуешь себя мёртвым и думаешь: такую жизнь я хотел прожить?
When you say South Africa the first things that come to mind,
Is yup! Racism, apartheid, and crime.
Fuck a racist, motherfuckas is stuck in ’89.
But the crime’s still wylin,
Word to my nine!
Dis iz why I’m hot!
Когда ты говоришь о Южной Африке первое, что приходит на ум, — это
Да! Расизм, апартеид и преступность.
К чёрту расизм, он остался в 89-ом.
Но преступность процветает.
Предоставляю слово своему девяти миллиметровому калибру!
Вот почему я крута!
В Африке принято откладывать деньги на белый день.