— Самое страшное, — глядя в глаза Цзыгу, сказал Алекс, — это утратить собственную личность. Свое «я». Самое страшное — утратить сознание, превратиться в марионетку, прыгающую на невидимых веревочках.
— Самое страшное, — глядя в глаза Цзыгу, сказал Алекс, — это утратить собственную личность. Свое «я». Самое страшное — утратить сознание, превратиться в марионетку, прыгающую на невидимых веревочках.