Я чувствую то же самое, что, должно быть, чувствует птица, когда наступает осень, и она знает… каким-то образом просто знает, что должна лететь домой. Это инстинкт… и, если на то пошло, я верю, что инстинкт — железный скелет под всеми нашими идеями о свободе воли.