Я видел много людей, залипших на безнадёге,
Которых доброе слово вмиг ставило на ноги.
И если б мы давали друг другу чуть больше тепла —
Холодная жизнь другими цветами играла бы.
Но, чаще лучше нам в своей скорлупе,
Не выходя за пределы и рамки.
И мы живём лишь для себя и в себе
Так молчаливы и жалки!
Откуда родом злая ненависть, спроси себя.
Достойны ли мы рая, когда мы творим ад?
Что для тебя цвет кожи, нация, религия, когда этот человек и он твой брат.
Скроюсь в темноте, в своем любимом парке.
Здесь только я, моя свобода и бездомные собаки…
Я не скажу, что мне прям круто одному,
Но лучше одному, чем с теми, кто тянет ко дну.
И лучше потерять, чем найти не то, что искал
В окружении масок и кривых зеркал.
И снова в поисках нового с головою кидается в омут.
Он на мели, это ничего, другие тонут.
Который год все меняются, а он вот.
Столько позади людей что выбрали не тот поворот…
Он никогда не будет искать себе место потеплее,
И никогда не будет как ярмо висеть на твоей шее,
Не будет веселится, когда тебе ***ва
Когда все отвернутся, он один сдержит слова!
Протянет руку, когда ты будешь идти ко дну,
Уйдёт в сторону, если полюбите одну.
Прикроет грудью от вражеских ударов
И не потерпит за спиной о тебе гнилых базаров!
Он скажет правду в лицо, какой она б не была.
И нет на свете ничего дороже чем эти слова,
Ту будет вера и надеждой аргументом веским,
Поддержкой и опорой в борьбе с миром мерзким!
Но помни: друзей не может быть много…
Ты прекрасна, как майское солнце,
Что сквозь тучи заглянет в оконце,
Как морская гладь ты спокойна,
Также загадочна и бездонна.
Я твоей красотой упиваюсь,
Как странник пустыни водою последней,
Твои чары сильнее блоков защиты моего организма,
Ты внутри меня вирусом заразила все мысли.
Отныне себе не принадлежу я,
Знаю, что теперь это видно,
Пусть для тебя это странно пока еще,
Но для меня — очевидно.
Она ушла…
Куда — не имеет значения,
Оставив способ «как превратить себя в растение».
Холодный чай на столе, а мысли словно вода.
И эти письма в камине, что присылала она.
Кричал по ночам, ревел, словно раненый зверь.
Эхо тёплым дождём войдёт в открытую дверь.
И снова память давит, надежду дарит ложную,
Одиночество свое принимает как должное.