Александр Градский

Ночь на выдох,
День на вдох.
Кто не выжил, тот издох,
Обречено летит душа,
От саксофона до ножа.
Но зато мой друг,
Лучше всех играет блюз.
Круче всех вокруг
Он один играет блюз.

Он не знает умных слов,
Он считает вас за козлов.
Даже в морге он будет играть,
На восторги ему плевать,
Но зато мой друг
Лучше всех играет блюз.
Круче всех вокруг —
Он один играет блюз.

Поднят ворот,
Пуст карман.
Он не молод
И вечно пьян,
Он на взводе — не подходи.
Он уходит всегда один.
Но зато мой друг,
Лучше всех играет блюз.
Круче всех вокруг
Он один играет блюз.

Ах, как хочется порой нам играть чужую роль,
Чтобы выглядеть прилично и не без дохода.
Происходит эта жизнь и в унижении и лжи,
Без свободы нет любви, а в любви нет свободы.

Я не знаю, что со мной, где мой берег, где покой,
В чем я прост, а в чем я сложен для понятья.
Но быть таким, какой ты есть — в этом мужество и честь,
Вот что песнею такой хотел, друзья, вам сказать я.

Нас тогда без усмешек встречали
Все цветы на дорогах земли.
Мы друзей за ошибки прощали,
Лишь измены простить не могли.

Что такое свобода? Ответьте мне как на духу.
Не пошьешь пиджака и уху из свободы не сваришь.
Я себя переделать, вернее всего, не смогу,
Измениться, товарищ, меня ты ничем не заставишь!

Так кто же этот Кристо? Видно, нет на нем креста.
Расхристан в чувствах, не в ладах с душою ли?
Да нет, он не антихрист, он бывший арестант,
А раньше арестанты больше стоили.

За них платили в розницу и оптом, в рассрочку и вперед,
Чтобы всерьез упрятать и надолго.
Конечно же, из ревности общественных забот,
Конечно, из приятельского долга.

Но узники злодеев —
Злопамятный народ:
Тиранам не кричат, что обожают.
Для мщенья выгрызаются
Из скалистых пород,
Словами и кинжалами их жалят.

Мне ни сладок, ни приятен
Дым сгоревшего Отечества,
Но его золой и пеплом
Не посыплю я главу.
Суть не в качестве лекарства,
Все равно недуг не лечится
Ни за плату, ни по блату,
Ни во сне, ни наяву.

Ничто на земле не проходит бесследно,
И юность ушедшая всё же бессмертна.
Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренно любили, как верили в себя.

Колоски наших юных годов отшумели,
Выше липы и ели над прахом отцов.
Мы не спим на земле, завернувшись в шинели,
Мы в шелку и в «Шанели» в ряду подлецов.

Ты не стар и не слаб,
Над тобою не властны года,
Но года иногда
Продолжаются годы и годы.
Вот и нету оков,
А к свободам народ не готов,
Много слухов и слов,
А народ не созрел для свободы.

Роль сумасшедшего очень удобна
Ты не в себе, но себе на уме
Ты из засады за всем наблюдаешь подробно
Делаешь ход, и уверен, что ты на коне.

Но, на подобном пути надо не задержаться
И воспитать сумасшедших, таких же, как ты
И научить идиотами их притворяться
В жизни своей воплотишь ты любые мечты.

Вот победил ты злодея и сам стал злодеем
Вот обманул хитреца, ну и стал хитрецом
Именем правды и истины мерзость затеяв,
Ты остаёшься с невинным, блаженным лицом.

Только дурак может вверх устремляться
И лишь безумному — вера под стать
Может быть, братцы, нам всем постараться
Не доверяться шутам и паяцам
А, переделав наш мир, всем безумными стать.

Да, мы не ждали перемен! И вам их тоже не дождаться,
Но надо, братцы, удержаться от пустословия арен
И просто самовыражаться, не ожидая перемен.

Ничто на Земле не проходит бесследно.