Ирина Владимировна Одоевцева

К луне протягивая руки,
Она стояла у окна.
Зеленым купоросом скуки
Светила ей в лицо луна.

Осенний ветер выл и лаял
В самоубийственной тоске,
И как мороженное таял
Измены вкус на языке.

Я помню только всего
Вечер дождливого дня,
Я провожала его,
Поцеловал он меня.

Дрожало пламя свечи,
Я плакала от любви.
— На лестнице не стучи,
Горничной не зови!
Прощай… Для тебя, о тебе,
До гроба, везде и всегда…

По водосточной трубе
Шумно бежала вода.
Ему я глядела вслед,
На низком сидя окне…

…Мне было пятнадцать лет,
И это приснилось мне…

Цвет зелёный — надежды цвет.

Разбиваются чайки о снасти,
Разбиваются лодки о льды,
Разбиваются души о счастье,
Как бы ни были души горды.

В такие вот вечера
Цветут на столе георгины,
А в окнах заката парча.
Сегодня мои именины
(Не завтра и не вчера).

И зачем накупаешь ты шарфы и шляпки,
Кружева и перчатки? Конечно, тебе
Не помогут ничем эти модные тряпки
В гениально-бессмысленной женской судьбе.

Вьётся вихрем вдохновенье
По груди моей и по рукам,
По лицу, по волосам,
По цветущим рифмами строкам.
Я исчезла. Я — стихотворенье,
Посвящённое Вам.

Медленно встает луна большая,
Так по-петербургски голуба,
И спешат прохожие, не зная,
До чего трагична их судьба.

По набережной ночью мы идём.
Как хорошо — идём, молчим вдвоём.
И видим Сену, дерево, собор
И облака…
А этот разговор
На завтра мы отложим, на потом,
На после-завтра…
На когда умрём.

Если б не было в мире зеркал,
Мир на много скучнее бы стал.

Если б не было в мире стихов,
Больше было бы слёз и грехов

И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней

Кошки-мышкина беготня —
Если б не было в мире меня.

Нет, я не буду знаменита.
Меня не увенчает слава.
Я — как на сан архимандрита
На это не имею права.

Ни Гумилёв, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я — маленькая поэтесса
С огромным бантом.

На дорожке мертвый лист
Зашуршал в тоске певучей.
Хочется ему кружиться,
С первым снегом подружиться,
Снег так молод и пушист.

Неба зимнего созвучья,
Крыши и сухие сучья
Покрывает на вершок
Серебристый порошок.

Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной.

На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется она к огромной,
Влажной, мартовской луне.

По-кошачьи я бездомна,
По-кошачьи тошно мне.