— Ты веришь в Бога? Теперь он живет во мне.
— Для меня Бог — это болезнь…
Вернувшись домой из длительной командировки, Марк обнаружил, что за время своего отсутствия стал для жены Анны совсем чужим человеком. Он решает узнать всю правду. Но постепенно выясняется, что речь идет о чем-то большем, чем простая любовная интрига. С каждым днем супруги все глубже погружаются в пучину безумия, перерастающего в кровавый кошмар.
Здесь я видел половину лика Божьего, а вторая половина — это ты.
I’ve seen the half of God’s face here, the other half is you.
Там, откуда я родом, зло легко распознать, потому что оно воплощается в людях. Оно становится людьми, чтобы другие ясно видели, как оно уродует человека. И как оно опасно. Это не значит, что я восхищаюсь вашим миром, но мне надоели легенды о женщинах, которые отравляют все вокруг.
— Я враждебно отношусь к женщинам – они не думают о будущем, они изменчивы, на них нельзя положиться, они… опасны.
— Женщин объединяет только одно – менструация.
Та часть, та «Я», которая совершила ужасный поступок – для меня как сестра, которую я случайно встретила на улице: «Здравствуй, сестра!» Как будто во мне две сестры: Вера и Случай. И моя Вера, моя Вера не может исключить Случай. Но Случай не может объяснить Веру. Вера не позволяет мне надеяться на Случай. А Случай даёт мне слишком мало Веры. Я читала где-то, что частная жизнь – это сцена, где мое «Я» играет множество ролей. И он одним «Я» не исчерпывается. И я их все играю… Я страдаю, верю, существую, и я знаю, что есть еще третий выход. Рак или безумие? Только рак и безумие искажают реальность. А этот, третий выход, он все пронизывает…
Ты смотришь на меня так, будто я нуждаюсь в тебе, чтобы ты дополнял меня, как будто я пустой сосуд. Я тоже тебя люблю.
Ты такой же, как все, Генрих. Мы все одинаковые. Только в разных вариантах – с разными телами, разными словами. Как насекомые. Как мясо.
Когда я был ребенком, у меня был пес. Однажды он заполз на крыльцо умирать, но перед этим, он поднял глаза и завыл… в ужасе, как если бы увидел что-то. То, что он видел, я думаю, и было Богом.
— То, что я явила на свет, и было моей Верой; и осталась у меня только сестра Случай. Я должна была заботиться о своей Вере, оберегать ее.
— Потому что твоя вера беззащитна?
— Ее нужно оберегать.
— Как ребенка?
— Да.
Тьма легка. Искушение поддаться ей обещает столько покоя… после боли.