— Кафе они нам, может быть, ещё и простят… А вот развороченный полицейский участок — вряд ли, Вань, а?
— Неудобно получилось… Погорячился малость… А потом — они первые начали! И по морде тетрадкой — тресь! Ну я в окно его [следователя] выкинул, он, чё-то, весь порезался, ногу сломал…
Эй! Эй! Он же с моим рюкзаком прыгнул! А у меня там кубики бульонные были…
Человек совершает великие открытия и изобретения тогда, когда признает, что раньше был не прав, когда откладывает в сторону все истины и ставит их под сомнение.
Надо смело бросать старое, если хочешь чего-то нового. Ничего не может вырасти там, где нет свободного места.
Нет, нам не скучно и не грустно,
Нас не тревожит жизни путь.
Измен незнаемые чувства,
Нет, не волнуют нашу грудь,
Бегут мятежной чередою
Счастливой юности лета,
Мечты игривою толпою
Собой наполнили сердца.
Нам чуждо к жизни отвращенье,
Чужда холодная тоска,
Бесплодной юности сомненья
И внутренняя пустота.
Нас радости прельщают мира,
И без боязни мы вперед
Взор устремляем, где вершина
Коммуны будущей зовет.
Ни Пушкин, ни Тютчев не проходили литературного вуза, да тогда и не было такого, и вообще научиться стать поэтом в учебном заведении нельзя.
— Всему можно научиться, — отвечал Жора.
— Нет, учиться на поэта в учебном заведении — это просто глупо. Каждый человек должен учиться и начинать жить с обыкновенной профессии, а если у него от природы есть талант поэтический, этот талант разовьется путем самостоятельного развития, и только тогда, я думаю, можно стать писателем по профессии. Например, Тютчев был дипломатом, Гарин — инженером, Чехов —
доктором, Толстой — помещиком…
— Я бы ещё с тобой поспорил, если бы мне не было ясно, что на эту тему — кем быть — спорить просто бесполезно и глупо, — сказал Ваня с улыбкой. — Надо быть человеком образованным, знающим свое дело, трудолюбивым, а если у тебя к тому же есть талант поэтический, он себя проявит.
Толя Орлов и Ваня поддерживали Володю, а Жора приспустил его синие трусы и разбинтовал его. Шов гноился и был в отвратительном состоянии, и Володя, делая усилия, чтобы не морщиться от боли, сильно побледнел.
— Дрянь дело. Да? — сказал Жора морщась.
— Дела не важнец, — согласился Ваня.
— Парни, а у меня сын на Жириновского похож: орет, а че орет — ваще не понятно.
— А у меня сын ползать начал.
— А у меня сын — дочь.
… вот и конец истории… На что я рассчитывал? Что мы поженимся и будем жить долго и счастливо? Хы, тоже мне принц из сказки. Думал, что это любовь… Хотя просто оказался не в том месте и не в то время. Счастливого финала в этой истории не будет… Осталось только утопиться. Вода, наверное, холодная… хм…
— Отвечай… Любишь ли ты Катерину?
— Люблю… Больше жизни люблю.
— Не надо приувеличивать. Достаточно просто «Люблю»!