– НАМ ПОРА, – перебил Смерть.
– Но ведь он только что убил меня! Задушил голыми руками!
– ВЗГЛЯНИ НА ЭТО С ДРУГОЙ СТОРОНЫ. ОЩУЩЕНИЯ БЫЛИ НЕ ИЗ ПРИЯТНЫХ, ЗАТО ЭТО ТВОИ ПОСЛЕДНИЕ НЕГАТИВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ.
– То есть сделать я ничего не могу?
– ПРЕДОСТАВЬ ЭТО ЖИВЫМ. ВООБЩЕ-ТО, ЛЮДИ ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ НЕСКОЛЬКО НЕУЮТНО, КОГДА МЕРТВЕЦ ВДРУГ НАЧИНАЕТ ИГРАТЬ АКТИВНУЮ РОЛЬ В РАССЛЕДОВАНИИ СОБСТВЕННОГО УБИЙСТВА. ЭТО НЕМНОЖКО НЕРВИРУЕТ.
– А, теперь понимаю: я умер, да? – вдруг догадался он.
Смерть кивнул.
– ВСЕ ГОВОРИТ ИМЕННО ОБ ЭТОМ.
– Но это же было убийство! Кто-нибудь знает, что меня убили?!
– РАЗУМЕЕТСЯ. ВО-ПЕРВЫХ, УБИЙЦА. НУ И ТЫ САМ, КОНЕЧНО.
— Я всегда хотел знать, — горько проговорил Ипслор. — Что в этом мире есть такого, из-за чего стоит жить?
Смерть обдумал его вопрос и наконец ответил:
— Кошки. Кошки — это хорошо.
Ты различаешь грань между выбором из одного и судьбой?
— Ты мне подмигнул! Я думала, у тебя есть план!
— КОНЕЧНО. Я ПЛАНИРОВАЛ ПОСМОТРЕТЬ, КАК ТЫ ПОСТУПИШЬ.
Признайте, что выбор колбасы сейчас значительно превышает выбор разумных политиков.
Пожалуйста, не волнуйтесь, пусть я вам только что пригрозил.
Все это — хвастовство — я не свирепый.
Я не злой.
Я — итог.
— В чём заключается веселье?
— Вот в этом!
— Так веселье — это когда ты взбрыкиваешь ногами что есть сил?
— Частично и в этом. Брык!
— И слушать громкую музыку в жарко натопленных комнатах — веселье?
— Наверное.
Это был год, стоивший целой эпохи, как 79-й или 1346-й — да и многие другие. Что там коса, черт побери, там была нужна метла или швабра. А мне — отпуск.
— Когда тебе надоест задавать вопросы?
— Никогда не надоест.
— Но ответа ты не получишь.
— Часто мне кажется, что задать вопрос даже важнее.
— Кто ты?
— Я смерть.
— Ты пришел за мной?
— Я уже давно следую за тобой.
— Я не удивлен.
— Готов?
— Мое тело боится, а душа нет.
— ЧИТАЙ.
Сирил близоруко прищурился, всматриваясь в надпись «Ку-ка-ре-ку», выполненную жирным готическим шрифтом. Где-то в крошечном курином мозгу зародилась отчетливая и жуткая мысль, что он просто обязан научиться читать.