Симон

Твоя жизнь не ограничена ни тем, что ты есть, ни тем, что ты можешь иметь. Она ограничивается тем, от чего ты готова отказаться. Нужно что-то иметь, от чего можно отказаться.

Он шагнул ей навстречу, она улыбнулась, и вдруг наступило мгновение такой полноты жизни, такого спокойствия, что он даже прикрыл глаза. Он её любит. Он принимал всё, всё, что произойдёт, если произойдёт это из-за неё, всё равно хуже не будет.

Он был весьма подходящим объектом для психоанализа — так, по крайней мере, утверждала его мать.

Симон поднял голову и посмотрел вслед Роже, с трудом пробиравшемуся между столиками.
— Вот это мужчина,  — сказал он.  — А! Каков? Настоящий мужчина. Ненавижу всех этих здоровяков, мужественных, здравомыслящих…
— Люди гораздо сложнее, чем вам кажется,  — сухо возразила Поль.

Ния: Даже в плену бесчисленных циклов судьбы!..
Ёко: … оставленные за порогом чувства укажут нам выход!..
Лиирон: … Даже против бесконечной Вселенной!…
Вирал: … наша кипящая кровь расплавит все путы!..
Симон: … Мы прорвемся сквозь время и пространство!..
Все: … ЧТОБЫ ОТСТОЯТЬ СВОЙ ПУТЬ, ЧЕГО БЫ ЭТО НИ СТОИЛО!
Симон: СОКРУШИТЕЛЬ НЕБЕС ГУРРЕН—ЛАГАНН!
Все: ВЫ ЗА КОГО НАС ДЕРЖИТЕ?!

— Невозможно… Разумные формы жизни не могут выбраться из лабиринта внепространственных реальностей!
— Но это не про нас! Время ли, пространство ли, что угодно — для нас всё это не имеет значения. Это наш путь, и мы идём по нему так, как можем и хотим, потому что мы — Мега Гуррен-Дан!

— Ты за кого меня держишь, Вирал?
— Та знаешь за кого, за гуренданского кретина.

— Может, это абсурдно. Может, смешно. Но так сражаются мужчины!
— Мы снесём любую стену, вставшую на пути! Если нет пути — мы его проложим!!
— Магма течёт в наших венах, раскаляя сердца! Безграничное слияние, Гуррен-Лаганн!
— Ведь я…
— Ведь мы…
— Вы за кого нас держите?!

— Это их жизнь, их законы. Они поступают так не потому, что хотят этого.
— А фигли они делают то, чего не хотят делать?! Вы за кого меня держите?! Я скорее умру, чем сделаю то, чего не желаю!

— Кто из вас мечтает узнать, какой смертью он умрет?
Кудесник прервался, отпив глоток вина.
— Я хотел бы, — нерешительно сказал ученик Симон, отодвигая рыбий скелет.
— Тебя заживо распилят пилой, — улыбнулся Кудесник. — Подходите, спрашивайте, братья, — я полностью открыт к позитивному диалогу.

— Когда боишься, надо убегать, не нужно умирать.
— Н-не боюсь я!
— Не нужно обманывать.

Хватит с меня! Достало смотреть как гибнут люди! Если без смертей не обойтись, пусть это будет не чья-то еще смерть, а моя!

Кто умер, тот ушел. Воскреси ушедших, и новым поколениям будет труднее пробить свой путь.

— Вы играете…
Он разжал пальцы, вид у него был усталый.
— Верно, играю, — согласился он. — С вами играл молодого, блестящего адвоката, играл воздыхателя, играл балованное дитя — словом, один бог знает что. Но когда я вас узнал, все мои роли — для вас. Разве, по-вашему, это не любовь?

А вас, вас я обвиняю в том, что вы не выполнили свой человеческий долг. Перед лицом этого мертвеца я обвиняю вас в том, что вы позволили любви пройти мимо, пренебрегли прямой обязанностью каждого живого существа быть счастливым, избрали путь уверток и смирились. Вы заслуживаете смертного приговора; приговариваю вас к одиночеству.