Мелани Маркус

— Ты слишком многого ждешь от меня. Тебе нужно все мое время, вся моя привязанность. Если ты не получаешь этого, ты считаешь, что у нас проблемы. Ты злишься, что я провожу с ребенком больше времени, чем ты. Ты винишь меня в том, что Брайан не отдал тебе родительских прав. Полагаю, я виновата даже в том, что могу родить ребенка, а ты нет!
— Эй, это не честно!
— Мне кажется, что я пол жизни провожу, извиняясь перед тобой и стараясь убедить в том, что я люблю тебя, но тебе всегда недостаточно! Я начинаю думать: а будет ли когда-нибудь достаточно?!

— Вы двое просто чудо. Вы как будто в синхронном плавании: вы одинаково думаете, двигаетесь, заканчиваете фразы друг друга…
— Это случается после шести лет совместной жизни: вы становитесь единым существом.

— По-моему, она в меня влюбилась…
— Это потому, что большинству женщин не так легко отделить друг от друга любовь и секс, как мужчинам.
— Да, вот что мне всегда не нравилось в мужчинах!
— … особенно когда у тебя это в первый раз, то есть когда ты позволяешь кому-то проникнуть в твоё тело… тебе ещё никогда не приходилось чувствовать такую близость с кем-либо, и ты поневоле влюбляешься в этого человека, потому что он подарил тебе те ощущения, которых тебе прежде не доводилось испытывать.

— Мы стараемся, чтобы родители Линдси чувствовали себя как дома.
— Вам надо было гробы напрокат взять.

— Ну как вам?
— Ну-у, ты молодец.
— Классная рубашка.
— Ты знаешь, ты великолепен.
— Жутко смотреть.
— Да, ну хоть кто-то честен… Мудак.

Когда я училась в иудейской школе, Рави Протеш всегда говорил: «Если вы когда-нибудь забудете, что вы евреи, то не евреи напомнят вам».

— У меня все еще эрекция.
— Эрекция? Что это значит?
— Вот что это значит! Я принял таблетку! Восемнадцать часов уже стоит. Что мне делать?
— Ты пробовал подрочить?
— Может лучше холодный душ?
— Может быть, напугать его? Бууу!
— Может, показать ему то, на что у него опустится сразу?
— Да, покажите ему сиськи!
— Перестань, Брайн.
— Ты хорош, конечно, ты говорил, что два часа. Ну, делать-то мне что?
— Слушай, а попытайся это использовать в понедельник.
— Почему в понедельник?
— Потому что в понедельник поднимается флаг!