— Если с двенадцатым ударом часов я не исцелюсь…
— Я не смогу.
— Ты должен. Анна, если опоздаете — убегай. Нет! Не опаздывайте…
— Я связался с Римом, обрисовал ситуацию.
— И что они ответили?
— Даже, если ты убьешь Дракулу, они приказывают уничтожить Франкенштейна.
— Но он не зло!
— Да, но там считают, что он опасен.
— Они его знают? Они с ним говорили!? Что они за судьи!?
— Они хотят, чтобы ты уничтожил его, ни смотря ни на что.
— А как же я!? Ты объяснил в кого я превращусь? Они сказали как меня убить!? Под каким углом лучше вогнать кол в мое сердце!? Сколько серебра должно содержаться в каждой пуле!?
Сколько заповедей можно нарушить за один день?
— Черта с два я с тобой поеду!
— Ты выругался. Не грубо, но не забывай, ты монах и не должен ругаться.
— Я еще послушник и могу ругаться сколько захочу: проклятье!
— Хе, ты еще не охотился на вампиров, правда?
— Вампиры, ведьмы, чернокнижники — по мне, все они одинаковы.
— Нет-нет, вовсе нет. Вампир — это тебе не колдун, с чернокнижником и бабулька справится.
— Он убил невесту Дракулы! Он убил Маришку! Ты убил вампира!
— Разве это плохо?
— Вампиры убивали, чтобы пропитаться — двоих в месяц, не больше. А сейчас они станут мстить!
— Убить их!
— Теплый прием. И это благодарность? Тебя везде так встречают?
— Почти.
— У нас еще есть время. Дракула не сможет оживить своих детей до захода солнца.
— Солнце зайдет через два часа, а мы ищем его логово четыреста лет!
— Но все эти четыреста лет с вами не было меня.
А у нас есть план? Пусть не такой, какой у Веллингтона при Ватерлоо, но все же.
Do we have a plan? I mean, it doesn’t have to be Wellington’s at Waterloo, but some kind of plan would be nice.
— Ты должен умереть!
— Но я хочу жить!
— … ладно.
— Это хоть человек?
— Целых семь человек! Точнее, их части…
– Is that a man?
– Actually, it’s seven men. Parts of them, anyway.
— Дай мне уйти…
— Куда ты хочешь уйти, ты на себя в зеркало смотрел? Думаешь, тебе удастся затеряться в толпе?
— Куда мы бежим?
— В окно!