— Сколько лет?
— Тридцать четыре. Мне не хочется говорить о ней плохо, но выглядит она на все тридцать пять.
— Невероятная разница.
— Представь себе — да! Я между тридцатью четырьмя и тридцатью пятью годами прожила прекрасные десять лет.
— … но мой внутренний голос мне подсказывает…
— Как! У Вас ещё и внутренний голос?
Теперь, если мне нужно будет оповестить о чём-нибудь весь Париж, я не буду как раньше обращаться в газеты и на телевидение. Просто поделюсь с Вами по секрету!
— Добрый вечер, мадемуазель Алиса. Что случилось?
— Видите ли… убийство, мадам.
— А он — жертва?
— Он? Что Вы? Он — полиция!
— Но кто убит?
— Мадам, я — инспектор… [кашляет]
— Извините, мадам, у него инфлюэнца… [обращается к инспектору] Рири, я скажу — здесь нужна женская деликатность. Мадам! О, какая прелесть! [восхищается шубкой мадам Роше] Песец, мадам! Вашего мужа зарезали!
Вы, наверное, слишком разборчивы. Когда хотят жениться, то надо это делать, но с закрытыми глазами.
Предсказываю вам, что следующий труп будет ваш, а убийцей буду я!
— Возраст?
— Он не так уж молод, чтобы ухаживать, но не настолько стар, чтобы волочиться.