— Вот наши жены думают, что если они нас любят, то это уже всё… Вбили это себе в голову и любят, так внимательно, так предупредительно, что в один прекрасный момент, вместо того чтобы испытать блаженство, начинаешь испытывать пресыщение.
— Боже, какой урок!
— Вот наши жены думают, что если они нас любят, то это уже всё… Вбили это себе в голову и любят, так внимательно, так предупредительно, что в один прекрасный момент, вместо того чтобы испытать блаженство, начинаешь испытывать пресыщение.
— Боже, какой урок!
— Кто же останется в замке — присматривать, вон, за графиней?
— Да что ж присматривать, Ваше Сиятельство? Графиня — она здоровая женщина! О чём вы говорите?
— Здоровая-то она, здоровая…
— Кто же останется в замке — присматривать, вон, за графиней?
— Да что ж присматривать, Ваше Сиятельство? Графиня — она здоровая женщина! О чём вы говорите?
— Здоровая-то она, здоровая…
— С твоим умом, с твоим талантом — мог бы продвинуться по службе.
— С умом, и вдруг – продвинуться? Да что Вы, шутить что ли изволите, ваше сиятельство? Раболепная посредственность — вот кто всего добивается!
— С твоим умом, с твоим талантом — мог бы продвинуться по службе.
— С умом, и вдруг – продвинуться? Да что Вы, шутить что ли изволите, ваше сиятельство? Раболепная посредственность — вот кто всего добивается!
Разве мы властны изменить закон природы? Наше дело — добиваться взаимности, а дело женщин уметь нас удерживать. Об этом часто забывают.
— Но репутация у тебя прескверная.
— Но я же лучше, чем моя репутация, Ваше Сиятельство.
— Но репутация у тебя прескверная.
— Но я же лучше, чем моя репутация, Ваше Сиятельство.